Когда я уже садился в такси, у регистратуры разыгралась безобразная сцена. Толстый, гладкоголовый господин бился там в приступе бешенства, рвал все бланки счетов в мелкие клочки, изрыгая при этом бессвязные проклятия — поскольку и не думал платить 26000 шиллингов за 29 порций жареной телячьей печенки, которые он не только не заказывал, но и не жрал, не говоря уже о прочих непонятных штуках.
Это было действительно стыдно. Ну, разве нельзя такие пустяки, да еще в столь цивилизованной стране, как Австрия, урегулировать иначе, чем таким несдержанным ревом?
Америка
Мне нужен агент
Во время полета в Голливуд моим соседом оказался хорошо сохранившийся, весьма упитанный пятидесятилетний мужчина, который проводил время в довольно шумной дремоте. Где-то над Чикаго я решил, что с меня достаточно, и потряс его за плечо:
— Извините, вы не знаете, когда мы прилетаем в Голливуд?
— Понятия не имею.
— Разве вы не живете в Голливуде?
— Нет.
— А чего же вы туда летите?
— Откуда я знаю? Спросите моего агента.
В нескольких последующих предложениях м-р Максвелл — так его звали — внес полную ясность в то, что я — бестолковый иностранец, новичок, поросль зеленая без малейшего понятия об американских обычаях. Когда же я ему на вопрос, кто мой агент, абсолютно чистосердечно вынужден был признаться, что у меня его вообще нет, он чуть не упал с кресла:
— Силы небесные, как же вы можете жить без агентов? Кто хлопочет о вашем хозяйстве? Кто заботится о вас?
— Вероятно, Господь, — робко пробормотал я.
Максвелл недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал, поскольку ему в этот момент — мы как раз миновали Техас — передали телеграмму, которую он дал и мне мельком пробежать взглядом: "Погода в Голливуде неустойчивая рекомендую серый пуловер 20.45 обед с президентом Парамаунт привет — Мо".
— Вот видите, — кивнул Максвелл. — Все, что вам нужно — это хороший агент.
И он принялся разъяснять мне, что агенты — это важнейший национальный институт Америки. Само собой разумеется, так сказал он мне, задачи агентов не ограничиваются выбором цвета пуловера; в большей мере они относятся к области паблисити, общественной значимости, профессионального роста. Хороший агент имеет своей целью не что иное, как найти единственную и неповторимую возможность прославить своего клиента, возвеличивать его и восхвалять, громко и непрерывно, на земле, в небесах и на воде, до последнего дыхания, до последнего чека, во веки веков, аминь.
Возвышенные слова Максвелла глубоко впечатлили меня. Поскольку он не делал ни малейшего перерыва в своем повествовании, я поинтересовался, кто он по профессии.
— Я агент, — ответил он. — А что?
— Да, но… Если вы сами агент, зачем же вам тогда нужен еще один агент?
Максвелл снисходительно усмехнулся.
— Я отношусь к высшему рангу. Самого лучшего качества. Но могу ли я сам себя представлять как самого лучшего в мире агента? Так не годится. Это должен за меня сделать кто-то другой. Для этого мне и нужен свой агент.
Мое полное зависти восхищение Максвеллом продолжало расти и после приземления. Уже когда мы покидали самолет, из всех динамиков раздалось многократно повторенное объявление:
— М-ра Максвелла просят пройти в голубой "Кадиллак" у зала прибытия… повторяем… голубой "Кадиллак"… М-р Максвелл… голубой "Кадиллак"…
В зале прибытия его встречал сияющий от счастья тип управленческого вида с большим букетом цветов. Никакого сомнения: это был тот самый верный Мо, телеграфировавший ему в самолет о сером пуловере. Я же, наоборот, остался один, брошенный со своими чемоданами, бедным сироткой без адреса, без надежды, без дороги в большой мир, без агента. Побродив, я обратился к принцессе за информационной стойкой:
— Простите, вы не могли бы снять для меня хороший отель?
Принцесса взмахнула своими необычайно длинными ресницами:
— Вам что, ваш агент не забронировал номер?
Я не решился сказать ей правду и лишь молчаливо понурился. Поскольку она не могла снять для меня отель, а лишь дала адреса двух приличных агентов, я попытался сам дозвониться в отель Беверли Хиллз.
— Сожалею, мистер Китчен, у нас все занято, — сказал дежурный. Вот и весь разговор.
Я поволок свое усталое тело и три своих свинцово тяжелых чемодана на стоянку такси и попросил отвезти меня в отель.
— В какой отель, мистер?
— Хоть в какой.
Водитель повернулся и посмотрел на меня.