Когда я позвонил во входную дверь моей тети Труды в самом сердце Бродвея, после долгой паузы в смотровой щели появились два робких глаза:
— Ты один? — спросил испуганный голос. — За тобой никто не спрятался?
После того, как я успокоил тетушку, она дважды повернула ключ в замке, отодвинула три засова, откинула дверную цепочку и отключила электрическую сигнализацию. Затем одной рукой она открыла дверь, в другой подрагивал револьвер. Тут совсем недавно, как немедленно сообщила мне тетя Труда, задушили одного жильца с 17-го этажа, после чего мы решили, что во время моего недолгого пребывания мне лучше вообще не покидать стены дома.
— Я сама уже несколько месяцев не была на улице, — продолжала тетя Труда свой рассказ. — Это слишком рискованно. Сейчас могут убить прямо средь бела дня. Не успеешь повернуться, а уже нож в спине. Поэтому лучше всего нам будет остаться дома и посмотреть интересные телевизионные программы. Кроме того, я приготовила тебе неплохое угощение.
Как оказалось, теперь не надо было выходить за покупками. Все поставлялось прямо на дом. Но и здесь требовалась осторожность. Когда приходил посыльный из супермаркета, тетя Труда открывала дверь только после того, как уточняла телефонным звонком, что это действительно посыльный из супермаркета, а не Бостонский душитель. Тем не менее и неожиданно мне потребовалось купить своей жене сумочку. И не какую-то там обычную сумочку, которую носят повсюду, а сумочку из черной крокодиловой кожи и с пряжкой. Три дня и три ночи напролет тетя Труда пыталась меня убедить, что магазин кожгалантереи, что на углу, пришлет мне любое количество своих образцов. Но я стоял на своем и на четвертый день вышел из дому. Было самое начало дня и большинство нью-йоркцев было еще одурманено наркотиками, которые они принимали всю ночь. Так что я смог, в целом невредимый, следуя под прикрытием стен, без особых усилий избежать лепечущих алкоголиков, парочки шляющихся потаскух и прочих проявлений большого города, попадавшихся мне на пути. С хорошим настроением я добрался до магазина кож. Позади заграждений, сквозь решетку на крепкой стеклянной двери виднелась фигура продавщицы, которой я сообщил через переговорное устройство, кто я такой и откуда прибыл. После контрольного звонка тете Труде она позволила мне войти.
— Мне очень жаль, — извинилась она, — но только вчера ограбили скобяной магазин напротив, а хозяина прибили к стене.
У меня понемногу появлялось ощущение, что в интересах общественной безопасности в Нью-Йорке было бы неплохо поскорее сделать заказ, и чтобы мою покупку как можно быстрее принесли мне домой. Уже после недолгих поисков я нашел подходящую крокодиловую сумочку.
— У нас есть еще много таких, и гораздо более симпатичных, — сказала продавщица и показала великолепную вещицу в форме крокодиловой пасти с золотой ручкой. — Эта вам подойдет больше.
— Я не ношу сумочек, — отреагировал я. — Эта сумочка для моей жены.
— О, простите! В наше время так трудно отличить мужчину от женщины. А поскольку вы носите короткую стрижку, я вас приняла за женщину…
Это произошло на пути к дому. Перед магазином порнофильмов, третьим за двумя подобными на углу 43-й улицы, передо мной вынырнул огромный, неряшливо одетый негр и поднес мне под нос круглый кулак:
— Деньги сюда! — сказал он с уверенной категоричностью.
К счастью, в это мгновение мне вспомнился один совет из израильского путеводителя: в угрожающих ситуациях рекомендуется говорить на иврите.
— Адони[12], - начал я на достопочтенном языке наших святых писаний, — оставьте меня в покое, иначе я вынужден буду прибегнуть к решительным мерам. Вы согласны?
Мой противник заморгал вытаращенными глазами и дал мне уйти.
Дома я рассказал тете Труде о своем приключении. Она побледнела:
— Господи, Б-же! — воскликнула она и схватилась за край стола, чтобы не упасть в обморок. — Разве я тебе не говорила, что тебе вообще не следует этого делать? Когда на углу 43-й улицы тебе встречается негр, надо не говорить, а платить. В следующий раз отдай ему все, что у тебя есть. А еще лучше: оставайся дома…
Я не остался дома. Под предлогом того, что мне надо заказать билеты на Эль-Аль, я совершил прогулку по относительно свежему воздуху и вернулся. Только один-единственный раз остановился я за это время, и то лишь перед афишей секс-фильма, чтобы освежить воспоминания о процессе делания детей… Странно, но это опять произошло на том самом углу 43-й улицы, на котором мне повстречался огромный негр. В этот раз он сразу же схватил меня за грудки: