— Деньги сюда! — прошипел он.
Я быстро взял себя в руки, достал кошелек и спросил совершено безразлично:
— А почему?
Огромный негр приблизил свое лицо так близко к моему, что я смог распознать даже сорт предпочитаемого им виски:
— Почему? Почему, спрашиваешь ты, белая свинья? Потому что ты немножечко свинья!
Вокруг внезапно образовалась зияющая пустота. Что касается прохожих, они все попрятались за дверями домов. Вдалеке уходили на цыпочках двое полицейских. Молча сунул я в лапу черной пантере две долларовых банкноты, вырвался и помчался домой.
— Я заплатил! — ликующе бросил я встревоженной тете Труде. — Два доллара!
Тетя Труда побледнела снова:
— Два доллара? Ты подумал, прежде чем давать ему каких-то два жалких доллара?
— А у меня больше с собой не было, — промямлил я виновато.
— Больше не выходи без по меньшей мере пяти долларов в кармане. Ведь этот тип мог тебе горло перерезать. Он был большой?
— Примерно метр девяносто.
— Тогда бери с собой десять долларов.
При следующем выходе, когда меня уже на углу 40-й улицы один небритый современник испросил на предмет единовременного взноса, я вынужден был ему отказать:
— Сожалею, но на меня должны напасть на углу 43-й улицы.
Он принял мой отказ к сведению. Благодаря чему в этой цепи выявился принцип, препятствующий двойному налогообложению. Платить надо было либо на 40-й, либо на 43-й улице, но никак не дважды. Достигнув 43-й улицы, я остановился в поисках своего негра, но он не показывался. Это меня несколько разочаровало, поскольку я приготовил для него новенькую десятидолларовую купюру. Я поискал в близлежащих пивных, и наконец, нашел его в нудистском баре для геев и лесбиянок. Джо — так его звали — сидел, закинув ногу на ногу, у стены и сердечно приветствовал меня:
— Эй, белая свинья! Деньги сюда! И в этот раз побольше!
Но мне хотелось продолжить свой эксперимент:
— К сожалению, у меня с собой ничего нет, Джо. Но завтра я снова буду здесь.
Джо выказал свое согласие немым кивком. Я в упор посмотрел на него. Да он и не был таким уж большим. Он был не больше меня и имел гораздо меньше зубов во рту. Я махнул ему рукой и вышел. На противоположной стороне улицы как раз насиловали истерически визжащую особу женского пола, а прохожие прятались за дверями домов. Я от души похвалил себя за сдержанный характер, благодаря которому смог противостоять Джо…
— Эфраим, — сказала моя тетя Труда через пару дней, — ты должен разыскать своего негра, иначе он придет к нам в дом. Это известный тип.
Я сложил старую пятидесятидолларовую бумажку, спрятал ее у себя и проследовал на рандеву на 43-ю улицу. Никто не приставал ко мне по пути, даже сутенеры не хватали меня за руки. Все знали, что я был постоянным клиентом черного Джо. Джо ожидал меня в ресторане с обслуживанием топлесс:
— Привет, белая свинья. Деньжат принес?
— Да, — чистосердечно ответил я.
— Сюда их, белая свинья.
— Минуточку, — запротестовал я. — Это ограбление или тебе просто нужна какая-то конкретная сумма?
— Белая свинья, гони 25 долларов.
— Но у меня с собой только пятидесятидолларовая банкнота.
Джо взял купюру, качаясь, зашел в соседнюю курильню гашиша, замаскированную под бордель для зоофилов, и через некоторое время вернулся, неся 25 долларов сдачи. Теперь мне стало окончательно ясно, что в его лице я обрел порядочного партнера. Я спросил его, нельзя ли у него приобрести абонемент. На еженедельный платеж, если это ему подходит. Мыслительные способности Джо так далеко не заходили.
— Белая свинья, — сказал он, — я тут каждый день.
Я попросил номер его телефона, но такового у него не было. Вместо этого он показал мне слегка окрашенный нож — происходила ли его окраска от крови или ржавчины, я в суете не разобрал — и скривил лицо в подобие улыбки, открывшей коричневые руины его зубов. Вообще-то он был довольно милым, этот Джо. Никакой не громила, а маленький, где-то 1,65 м ростом, дружелюбный уличный грабитель, не очень молодой, но добродушного склада.
По окончании моего пребывания тетя Труда проводила меня до забаррикадированных дверей своей квартиры. Она постоянно плакала при мысли о том, что я вновь выхожу в небезопасную местность с неуправляемой преступностью. Вынужден признать: мне не хватает Джо. Мы так хорошо понимали друг друга. Может быть, со временем мы стали бы настоящими друзьями. Вспоминает ли он хоть иногда, между гашишем и топлессом, о своей маленькой белой свинке?