— Какой дом вам нужен? — спрашивает безобидный прохожий.
— Номер 67. Третий этаж.
— Церковиц… Церковиц… Видите вон ту широкую поперечную улицу? Да? Ну, вот, улица Церковиц будет на ней, первый поворот налево.
— Не второй? — спрашивает Йоселе.
— А почему она должна быть второй?
— Я думаю, что она будет второй.
Наш прохожий начинает проявлять первые признаки нетерпения:
— Если бы она была второй, я бы вам так и сказал, что вторая. Но она первая.
— Откуда вы это знаете?
— Что вы имеете в виду — откуда я это знаю?
— Я имею в виду: может быть, вы на этой улице живете?
— Один мой друг там живет.
— Бобби Гроссман?
— Нет, один инженер.
— А кто вам сказал, что Бобби Гроссман — не инженер?
— Извините, но я вообще не знаю никакого господина Гроссмана.
— Конечно, вы его не знаете. Первая улица налево — это бульвар Бирнбаума, а не улица Церковиц.
— Да, верно… Гм. Но какая же тогда улица Церковиц?
Если у Йоселе что-то спросить, он редко затрудняется с ответом. Так и сейчас:
— Церковиц… Церковиц… погодите-ка. Идите прямо, повернете в первую улицу направо, и там будет третья улица слева.
— Большое спасибо, — говорит безобидный прохожий, который больше уже не знает, что делать. — Извините за беспокойство.
— Ничего страшного.
Мы расходимся. Безобидный идет прямо, сворачивает направо и устремляется на улицу Церковиц. Вероятно, там он вскарабкается на третий этаж дома № 67, прежде, чем до него дойдет, что он там ничего не потерял.
Йоселе и я садимся на ближайшую скамейку.
— Самое смешное, — говорит Йоселе через некоторое время, — что улицы Церковиц вообще не существует.
Безнравственный отель
Как-то одним незабываемым летом я решил провести летний отпуск с женой в Израиле. Наш выбор пал на широко рекламируемый отель на прохладном Севере, тихое и скромное здание вдали от шума больших городов. К тому же там не было ни рока, ни ролла. И там не нужно было пить неразбавленный виски, чтобы быть причисленным к "smart set"[30].
Я заказал телефонный разговор и заказал для нас с женой номер.
— Будет исполнено, уважаемый господин, — в голосе портье слышалось служебное рвение. — Вы прибываете вместе?
— Само собой, — ответил я. — Что за глупый вопрос?
После того, как мы совместно прибыли, я внес пару гениально исполненных подписей в карточку регистрации. И что же? Портье вручил нам каждому по ключу.
— У господина номер 17, дама занимает номер 203.
— Секундочку, — сказал я. — Я же заказал номер на двоих.
— Вы хотите в общий номер?
— Само собой. Это моя жена.
Искусными шажками портье подошел к нашему багажу, чтобы удостоверить на них ярлыки с нашими именами. В это мгновение меня озарило, словно слабой молнией: на этих ярлыках стояли не совсем наши имена. Точнее, не все. Моя жена принесла два чемодана от своей матери, и ярлыки на этих чемоданах несли, понятное дело, имя Эрны Шпиц.
Портье, не глядя на нас, сунул руку в стойку регистрации и вручил моей жене ключ:
— Это ключ от вашей общей комнаты, госпожа Кишон. — Два последних слова он неподражаемо вытянул.
— Может быть вы хотите… если вы, возможно… — пробормотал я. — Может быть, вы хотите проверить наши паспорта?
— Это необязательно. Мы такие вещи не контролируем. Это ваше дело.
Нам не доставило никакого удовольствия идти по удивительно длинному коридору отеля. Жадные пары глаз следили за нами, жадные рты саркастически ухмылялись, хотя и с одобрением. До меня внезапно дошло, что моя маленькая жена, самая лучшая из всех жен, одета в ярко-красную одежду, что и без того всегда производило шумиху. К тому же и каблуки у нее были слишком высокими — еще одно проклятие.
Толстый бритоголовый мужик, вон там, — вероятно, из экспортно-импортной отрасли, — показал на нас пальцем и прошептал что-то на ухо привлекательной блондинке, сидевшей рядом с ним на софе. Омерзительно. И как только такая юная особа не стесняется появляться в обществе с таким старым развратником. Как будто во всей стране нет симпатичных молодых парней, как я, например.
— Привет, Эфраим!
Я обернулся. Старший из братьев Шлейснер, бегло со мной знакомый, привалившись к углу, махал мне и делал жесты, означавшие "Берегись!". Это ему следовало поостеречься. Конечно, моя жена может и не обратить внимания, но все равно — "берегись"? И что на него такое нашло? Ужин в большом ресторане был сплошным кошмаром. Проходя между столами, мы слышали долетавшие со всех сторон обрывки разговоров: "Он оставил дома жену с младенцем… Немного полновата, но ведь всем же известно, что он… Поселились в одном номере, как будто они… Я его жену уже давно знаю. Чудесное создание. А он связался с такой…".