В кладовой было темно, на стенах висели пустые холодные светильники, которые было нечем зажечь — у меня не было ни свечей, ни огня. Через маленькие окна под потолком проникал неровный дневной свет, но большая часть подвала была погружена в темноту.
Время подходило, пора было возвращаться, но я делала шаг за шагом, пока не уперлась в стену. И в массивную деревянную дверь. Театр был пронизан целым лабиринтом подвалов, и неудивительно, что мы не обнаружили эту дверь, когда исследовали закоулки оперы. Таких дверей было слишком много. Но эта была открыта. «Твоё любопытство тебя убьет». Голос разума звучал укоризненно, но силы не имел. Давно не смазанные петли скрипнули. За дверью было темно, на меня пахнуло сыростью. Действительно пора было идти назад, пока меня не хватились, да и заходить в холодное сырое подземелье, единственными обитателями которого были крысы, было сущим безумием.
Я прикрыла дверь и уже развернулась, чтобы уйти.
— Кристина…
Я едва удержалась на ногах. Голос перепугал меня насмерть… И он был знакомым. Этот голос я бы не спутала ни с каким другим никогда в жизни. Я медленно повернулась. В темноте вырисовывалась фигура человека.
— Кристина.
Он повторил моё имя — ошеломленно, медленно, сдавленным голосом. Это было невозможно. Наверняка меня подвела природная впечатлительность в сочетании с переживаниями последних недель. Видение. Не более того.
Фигура приблизилась, и я ощутила прилив паники. Это не было похоже на морок фантазии. Это было похоже… Нет, немыслимо.
— Эрик?..
Это действительно был он. Рассмотреть черты в темноте было сложно, в полутьме белела полумаска. И этот голос, узнаваемый среди тысяч голосов. Я не верила своим глазам, и, словно в бреду, сделала шаг вперёд и инстинктивно протянула руку, будто хотела удостовериться в том, что мне не привиделось. Он отшатнулся.
— Тебя здесь нет. Нет. Я сошёл с ума. Тебя здесь нет.
Я не знала, что ответить, и просто смотрела на него, парализованная, не в силах справиться с нахлынувшим шквалом чувств. Он шагнул вперёд, туда, где было немного светлее. Белая полумаска. Наглухо застегнутый черный сюртук. Изможденное лицо с болезненно острыми скулами. Маска скрывала уродство, которого он так тщательно избегал, но даже она не могла скрыть следов произошедшего. Отчаяние почти убило в нем жизнь. Я ощущала это изнутри, будто между нами была какая-то невидимая связь.
Он протянул руку в тонкой чёрной перчатке и сразу отдернул, слегка качнувшись в сторону.
— Откуда ты здесь? — Голос звучал приглушенно и тоскливо. — Зачем ты здесь?
— Я… просто пришла проститься с театром. Я не знаю, зачем спустилась сюда. Что-то привело меня. — Я замолчала на пару секунд и тихо добавила: — Я была уверена, что тебя здесь больше нет.
Он неправильно расценил мои слова и проговорил, отвернувшись:
— Уходи. Забудь о том, что ты меня видела. Все должны забыть. Меня действительно больше нет. Я не стану удерживать тебя.
Все внутри меня кричало о том, что нужно уходить, что на площади меня ждёт экипаж, что меня хватятся в скором времени, и эта встреча, которой не должно было быть, должна остаться в памяти как смутное видение.
— Нет.
Я сама не поверила в то, что сказала, но точка невозврата была пройдена. Я повторила громче:
— Нет. Один раз я уже ушла.
— Я отпустил вас обоих не для того, чтобы испытать это снова. Не мучай меня.
Я сжала в руках свою шляпу.
— Нет.
— Кристина, я хочу просто дожить свой век с тем, что у меня осталось. Хотя бы с остатками разума, которые сейчас предадут меня окончательно. Уходи, дай мне покой. Ты свой обрела.
Я вспыхнула.
— Покой? Ты думаешь, я обрела покой?
Он горько усмехнулся.
— Разве я не прав? Виконтесса де Шаньи… Или ещё нет? Неважно. К чему этот разговор? Ты счастлива. Любовь победила. Вы разделили друг с другом дни и ночи, как и мечтали. Это ли не покой? Музыка ночи в прошлом. Осталась лишь музыка подземной сырости.
Его голос дрогнул. Будь что будет.
— С того момента не было ни дня, ни ночи, чтобы я не пожалела о том, что ушла. Я хочу чувствовать себя живой снова. И сейчас, когда ты здесь…
— Эта встреча — безумие.
— Но она произошла. И теперь безумием будет уйти.
Воцарилось молчание. Мы смотрели друг на друга в полной тишине. Я держалась из последних сил, понимая, что еще немного, и самообладание подведет меня. Подступали слёзы. Сохранять разум рядом с ним было невероятно тяжело. Даже сейчас, истощённый и отчаявшийся, он обладал необъяснимой властью надо мной.
Эрик протянул мне руку в черной перчатке, как когда-то, когда я впервые проследовала за ним в его владения. Замедленно, как в полусне, я вложила ладонь в его руку. Он смотрел на нее какое-то время, словно не веря собственным глазам, и наконец поднял взгляд.
-Пойдем.
Кажется, я совершала самый странный и необратимый поступок в своей жизни. Эрик шагнул в темный сырой дверной проем, и я молча последовала за ним.
========== Глава 3. Down once more. ==========
Это путешествие лишь отдалённо напоминало прежнее. То было исполнено музыки и волшебства, теперь же дорога была полна тревожной тишины. Эрик беззвучно вел меня по бесконечным петляющим коридорам, освещая путь ненадёжно мерцающим пламенем свечи.
Казалось, дорога длилась бесконечно. Я не знала, куда мы идем, и была уверена, что сама никогда не найду пути назад. Это не имело значения. Я была готова следовать за ним хоть в преисподнюю. Этот человек вдыхал в меня жизнь с каждым шагом и каждым звуком. Я почти забыла о том, что мы были в театре — это были уже его владения, его жутковатое и прекрасное подземное царство.
Эрик остановился, и я от неожиданности чуть не столкнулась с ним. Мы стояли на берегу подземного озера. Теперь здесь все было иначе, но озеро, грот… На меня нахлынули воспоминания. Я взглянула на своего спутника. Несмотря на болезненную худобу и подавленность, он по-прежнему был необычайно элегантен в своей лаконичной строгости. На его пальце блестело то самое кольцо, вызвав у меня теплую улыбку. Он хранил его как единственную память… Я огляделась.
— Не понимаю… Ты не только остался в опере, но и сохранил свое жилище? После того, как оно перестало быть тайным?
Он неопределённо пожал плечами.
— Прежние ходы разрушены. Я позаботился об этом после того, как все стихло. О новых никто не знает. Для всех это место умерло — как впрочем и я сам. Почему было не вернуться назад?.. Я консервативен и сентиментален. — Он ухмыльнулся уголком рта. — Конечно, эти идиоты сверху вломились сюда и превратили грот в полный хаос, но что-то осталось. Я привел в порядок то, что мог. Большего мне не нужно.