Он резко развернулся.
— Это какое-то сумасшествие! Бред, абсурд! Ты не должна здесь быть, я не должен здесь беседовать с тобой о своей жизни!
Я обняла себя за плечи.
— Да, бред. Абсурд. Он происходит, и нет смысла его отрицать. Я сейчас должна быть не здесь, а в экипаже Рауля, который должен доставить меня в обитель графа де Шаньи. Я ни на секунду не сомневалась, что так и произойдёт, и смирилась с этим. А теперь я здесь. И я на своём месте. И если ты не признаешься себе в том, что ты об этом мечтал, ты глупейший человек на земле.
Я вызывающе посмотрела ему прямо в глаза, и спустя секунду разрыдалась. Эрик растерялся от неожиданности, и затем решительно обнял меня, притянув к себе.
— Я мечтал об этом каждый день, каждое мгновение своей бессмысленной жизни днем и ночью, множество раз хотел свести с собой счеты, понимая, что больше никогда тебя не увижу. Моя жизнь разрушена. Ты всегда была огнем, который давал крылья моей песне. И все, что мне оставалось — только мечтать о несбыточном… Это невыносимо, Кристина. Легче умереть.
Я обнимала его с отчаянной силой, не в силах отпустить. Только сейчас я начинала понимать, как я ошиблась в тот злополучный день…
-…И если сейчас ты передумаешь и решишь уйти, я не переживу этого. Я был готов пережить, если бы ты ушла, когда я просил. Но точка невозврата пройдена. Я просто человек, Кристина…
— Ты уже два раза прогонял меня. Один раз успешно, второй был сегодня. И возможно, тот первый раз помог понять, что я ошиблась, и что если бы только был шанс, я бы вернулась сама в любой момент. Ты говорил, что я принадлежу тебе.
— Говорил. И готов повторять снова и снова.
— Я принадлежу тебе. Ты — мой источник жизни. Я принадлежу только тебе, с самого начала. Ты создавал меня нота за нотой, шаг за шагом. Ты обладал моей душой. Я всегда была готова идти за тобой в любую темноту, и не могла поверить, что потеряла тебя навсегда. — Слова с трудом пробивались сквозь слёзы. — Прости меня за те слова о ненависти. Я была до смерти напугана, не понимала, что происходит, мне казалось, что ты сошел с ума, и всем нам грозит нечто страшное. Я не справилась с эмоциями. Прости меня. Я никогда не чувствовала ненависти. Я люблю тебя.
Я плакала, уткнувшись в его сюртук. Он ошеломленно смотрел на меня сверху вниз.
— Что?
— Я люблю тебя. И никуда не уйду, потому что не смогу уйти. Невозможно уйти от своего мастера и творца.
Эрик сбивчиво дышал, прижимая меня к себе. Я не могла остановиться, все больше и больше теряя волю и контроль в его руках.
— Делай со мной, что хочешь. Режь меня, бей, мне все равно…
— Ты сошла с ума, — прошептал он. — Ты самое большое сокровище в моей жизни. Если я чего-то и хочу, то точно не этого. Я обещаю никогда не причинять тебе боль.
— Но ты можешь. И порой делаешь это с наслаждением.
— Да, порой. - Он усмехнулся, вспомнив парочку убийств, совершённых в недалёком прошлом. Бедняга Пьянжи. Он был ни при чем, стал жертвой его отчаяния и безумия, но это отнюдь не отменяло того, что Эрик получил удовольствие, затягивая удавку на его шее. — Но не с тобой. Никогда. Ты мой кристалл, бриллиант. Мой ангел музыки. Моя певчая птица…
Он резко прервался и накрыл мои губы поцелуем. Это был иной поцелуй. Тогда в подземелье я целовала его с отчаянием, страхом и жертвенностью, но сейчас страха не было. Я самозабвенно отдалась потоку наслаждения и ничем не омраченного счастья. Все было правильно. Его магнетизм, властная нежность, голос, лишающий воли и сил — когда-то меня это пугало и притягивало одновременно. Сейчас я просто была на своем месте. Повинуясь импульсу, я осторожно сняла с него маску, прервав поцелуй, провела пальцами по изуродованной коже, касаясь лица губами, и опустилась на колени.
Эрик был шокирован. Даже в самых смелых мечтах он боялся помыслить об этом, и теперь я была перед ним как на ладони, в его власти, открытая ко всему, что он мог предложить и сделать. Я смотрела на него снизу вверх красными опухшими от слез глазами и молчала. Он опустил руки мне на голову, бережно разглаживая волосы, выбившиеся из причёски, и начал аккуратно вынимать заколки и шпильки. Его тихий низкий голос гипнотизировал и вызывал внутреннюю дрожь.
— Твои волосы. Я хочу видеть твои волосы. Тебя настоящую, безупречную. Мою.
Длинные волнистые волосы рассыпались по плечам, освободившись от стягивающих зажимов — так же как я освободилась от своей золотой клетки и обрела подлинную свободу рядом с тем, кто владел мной безвозвратно. С глубоким вдохом Эрик запустил пальцы в мои волосы, прижался к ним губами и на какое-то время замер. Практически со священным трепетом он осторожно расстегнул верхний крючок моего платья на спине. Я закрыла глаза. Ты можешь делать все, что захочешь, думала я. Все, что захочешь.
Я начала нервно вздрагивать, оставшись в одной юбке и белоснежной рубашке, чувствуя себя полностью беззащитной и и уязвимой. Он аккуратно отложил в сторону мое платье и склонился надо мной с тихим успокаивающим шепотом.
— Не бойся, я обещал, что никогда не позволю себе ранить тебя. Ты моя. Ты не будешь видеть от меня ничего, кроме блаженства и покоя. Оставь контроль и тревоги в прошлой жизни… Просто доверься мне. Музыке. Моему миру.
Голос окутывал и околдовывал меня, и когда он взял меня на руки, я целиком отдалась во власть этого колдовства, почти теряя сознание, как когда-то. Ещё никогда я не теряла сознание настолько осознанно.
========== Глава 4. Ветер шумит. ==========
— Тебя все ещё ищут.
Закутавшись в черный плащ с капюшоном, Эрик прищуривался от непривычного солнечного света и наблюдал за разносчиками газет, которые щедро делились с прохожими свежими новостями — пропала без следа молодая невеста виконта де Шаньи. Новость была беспрецедентная. Таинственный призрак оперы, жестокие убийства, жандармы в зрительном зале — недавняя шумиха вокруг театра, от которой бурлил весь Париж, улеглась.
— Кристина Дае бесследно исчезает в Париже незадолго до собственной свадьбы. Какая ирония. — Эрик был саркастичен. — Интересно, какие версии произошедшего выдвигает жандармерия. И твой дорогой Рауль.
Я вспыхнула.
— Ты делаешь мне больно своим сарказмом. Я могу пойти и купить газету.
Эрик нахмурился.
— Нет. Ты никуда не пойдешь. Тебя легко узнать. Согласись, будет несколько странно, если пропавшая Кристина Дае непринужденно купит газету с новостями о собственном розыске. Тем более, не нужно быть провидцем, чтобы предположить, о чем там написано. Эти создатели сплетен и слухов любят сенсации. Разумеется, загадочный убийца из оперных подземелий снова в Париже, и ты стала его жертвой. Не забывай, некоторое время назад я тебя похитил.
— Если это так, Рауль должен быть в ярости. Не удивлюсь, если он сейчас собирает целую армию жандармов с целью найти тебя и убить.
— В прошлый раз ему это не удалось.
— В прошлый раз они были слепыми котятами в твоём театре. Ты был в своем королевстве и мог просчитать наперед каждый их шаг. Сейчас — нет.
Он поморщился, как от сильной боли.
— Не напоминай. Я сам прекрасно знаю, что мне приходится прятаться под землёй, как дождевому червю.
К нам приблизилась компания каких-то прохожих и, хохоча, прошла мимо. Я ещё глубже натянула капюшон. Мне пришлось сменить всю одежду, чтобы избежать подозрений и излишнего внимания. Похоже, шумиха вокруг моего исчезновения усиливалась тем больше, чем дольше меня не могли найти. Мой покровитель за долгие годы тайной жизни в театре в полной мере освоил искусство быть невидимым. Ему не было равных в изощрённой способности скрываться от внешнего мира, и похоже я была неплохой ученицей. Полиция безуспешно пыталась встать на мой след уже около трёх месяцев.