— Уверены, что я из таких?
— Если нет, ваша участь будет крайне печальна.
Широко улыбающийся Командор, восторженный провожатый — в деле его встречи на станции наметилась явная закономерность.
«И каков будет удар?» — мысленно спросил Олег своего собеседника.
— Вы телепат? — удивился Командор.
— Я? Нет, но вы, как и ваши люди, — да.
— Всего лишь удобная прихоть. Предпочитаете играть в открытую?
— Люблю смелых людей.
3
Олег проторчал на станции еще три дня, прежде чем его допустили в лабораторию.
— Глупо становиться на пути эволюции, вы не находите? Излишние ограничения лишь сдерживают развитие и провоцируют ненужные инциденты.
— Полностью с вами согласен.
Олег не стал объяснять своему новому непосредственному руководителю, что предпочитает запретам полное уничтожение.
— К вашему сожалению, это невозможно. Прогресс не остановить. Так каков будет ваш выбор?
«Отвратительно жить среди телепатов, не соблюдающих правила вежливости», — намеренный упрек Олега достиг своей цели: весь оставшийся день он с коллегами провел в чисто озвученных деловых разговорах. Решали рабочие вопросы — не более того.
«Значит социализация сохранна. До каких пор?..»
Олег получил много информации за последние дни и нуждался в одиночестве, чтобы ее освоить: так уж он был устроен. Всего пару часов. Но Командор не собирался ослаблять хватку.
— Надеюсь, вы останетесь у нас после окончания пробного контракта, — то ли предложил, то ли приказал он.
Даррел был прав: люди, работающие на станции, — не дураки. Исследователи или фанатики? Насколько часто в истории человечества трудно было отличить одно от другого. «Через тернии к звездам», — девиз, который в равной степени справедливости мог бы прозвучать «через тиранию к мечте». Только вот чьей? Так многое произошло за последние два столетия на Земле, что люди не успевали разобраться в событиях и выбрать сторону.
«Брось, — возразил Олегу его внутренний собеседник. — Разве когда-то было по-другому? Маленьким людям никогда не давали ни времени, ни возможности выбирать сторону».
«А у меня есть такая возможность».
«Аккуратнее. Не загордись».
Чем люди, живущие на станции, отличаются от тех, кто живет на Земле? Почти все они еще выросли и созрели как личности при земном притяжении, под земной атмосферой, воспитанные земными учебниками.
Эксперимент «Крот» с самого начала был слишком человеческий и, как все человеческое, вышел из-под контроля. Это было ясно.
На станции разрабатывали не роботов и даже не генномодифицированный продукт. Эти деятели замахнулись на Эволюцию.
«Это же естественно. Ты сам об этом писал, — злорадно усмехнулся внутренний собеседник. — Что, боишься, что этого мира не хватит на твой век?.. Космос велик…».
Еще на Земле, тщательно изучая архив и донесения агентов, Олег пришел к одной мысли; с Даррелом он делиться ею не стал.
Программа адаптации потенциальных колонистов включала 10 рабочих дней, 4 выходных и пару экскурсий по станции, после чего с работниками подписывали пожизненный контракт или отправляли назад, на Землю. При досрочном разрыве контракта сотрудник мог перевестись на любую другую станцию или отправиться в далекое космическое путешествие, но вернуться на родную планету — не мог. Правило, первоначально предложенное самой Землей для защиты от непредсказуемых последствий планируемых экспериментов, обернулось уникальной свободой для колонистов. Неудивительно, что все они здесь пребывали в эйфории. И насколько легко в подобной системе решались любые «недоразумения»: нет человека — нет проблемы.
«Надеюсь, не в моем случае», — отмахнулся от пустых страхов Олег. Массовая телепатия здешних специалистов не давала шансов на конспирацию.
«Но в море утонуть легче, чем в луже…»
«Сам не утони. Посмотрим, как ты запоешь, когда любезный Командор поставит перед тобой ультиматум».
«Оцениваешь вероятность своего предательства?»
«Разве ты кому-то предан? Ты здесь, потому что на Земле тебе не нашлось места и потому что все в этой операции сделано под тебя. Тебе повезло, и ты любишь комфорт».
«Именно. Поэтому Даррел и выбрал тебя как эксперта. Он надеется на твою лень и непринятие всякой революции».