«На мой век свободы хватит, а дальше… Для меня это не имеет значения. Я не собираюсь заводить детей, да если бы и завел… Их будущее мне не принадлежит».
«Скажи еще, что их будущее — в их руках. Испугался? А эти парни далеко шагнули в своих экспериментах…»
— Наш Командор — непростой человек, — предупредил Олега руководитель лаборатории. — Однажды у нас … случилась авария. Мы теряли лучших из лучших. Наверное, даже камни почувствовали наше отчаяние. Так вот… Одно его присутствие… Однажды я поймал себя на мысли, что готов прыгнуть со скалы, — если бы на станции была скала, разумеется, — будь на то его решение. И когда я понял это, я испугался. Как вы…
Он махнул рукой, подавляя сопротивление Олега.
— Но Командор не плохой человек. Просто очень сильный. Рядом с ним ты буквально чувствуешь водоворот времени, стихию. Согласен: такие люди могут сметать все на своем пути. Нам повезло, что его учили танцевать.
Олег усмехнулся, уловив знакомый с детства юмор.
«Слон в посудной лавке…»
— И он — созидатель! — и он — на нашей стороне. Когда еще звезды так удачно сойдутся?!. Под его прикрытием мы — биоинженеры — можем делать все, что захотим.
«Но никто не может создать нечто, отличное от своей природы. В каждом новом искусственном творении отчетливо проявляется человеческий разум, его логика, доведенная до конца».
— Поэтому мы и выбрали живые материалы. У них есть шанс открыть нам новый путь.
Сейчас Олег не отказался бы от пары-тройки экранов-мыслеуловителей: обидно, когда другой быстрее тебя додумывает твои мысли.
— Вы правы. Любые искусственные системы, созданные человеком, в конце концов, приходят к выводу о неминуемом его исчезновении. Но биологический род как класс…
— Обладая коллективный памятью, не обладает самосознанием, а значит — неспособен к саморазрушению, — на этот раз Олегу удалось перехватить инициативу в диалоге.
— Неплохо… Ваши мысли или из когда-то прочитанного?.. Впрочем, не все ли равно, если вы умеете вставлять их в нужное время в нужном месте.
«Восторженный цинизм, упоенный своим величием и славой — вот, что раздражает меня в этих людях», — не выдержав, оформил свою мысль до конца Олег, и тут же получил закономерный ответ.
— Вы не правы. Мы не высокомерны. Мы лишь знаем себе цену. Посмотрите: здесь мы производим уникальный биомодифицированный продукт, недоступный ни нашим конкурентам, ни вам — теоретикам с Земли. Никогда не хотели апробировать свои теории на практике? В наших силах создать и развернуть в действие целую микровселенную.
— Тогда зачем вам нужен я?
— Критика. Вы — прирожденный критик. Мы еще не научились производить ваш талант. К тому же вы владеете уникальным багажом знаний о уже случившихся вероятностях. Поверьте, мы очень трепетно относимся к отбору тех, кого приглашаем сюда.
— И все же кое-кто из них возвращается, — парировал собеседнику Олег.
— Кто сказал, что они возвращаются…
Смех да и только, и это умные люди, знающие, что в спорах рождается истина. Как легко было вывести их на чистую воду…
— И что же вы будете делать с этим, коллега? Советую подумать как следует, прежде чем снова встретитесь с Командором.
Вот и пошли в ход угрозы. И прелесть телепатии была в том, что их никто не отрицал и ты им верил. Безоговорочно.
Чудесный мир!.. Жаль, что и в нем для Олега не было ничего нового…
Всего лишь еще одна из удачных станций на пути в будущее. Хотел ли Олег садиться на этот поезд? На человеческий поезд? Биоиллюзии талантливых инженеров — и новое, углубляющееся социальное неравенство; один шаг до большой крови.
— Вот именно… Поэтому Вы должны найти для нас выход. Улучшение пары-тройки чувств помогает в работе, но не решает проблему. Мы хотим добиться полной автономии вида.
4
Оставшись один, Олег с тоской вздохнул.
«Все-таки фанатики».
«И ученые тоже».
«Но чем ты рискуешь, соглашаясь работать с ними? Хуже не будет. Не для тебя. Ты даже формально не нарушаешь контракт с Даррелом. С небольшой натяжкой можно сказать, что ты работаешь в его интересах. Пошлешь ему правдивый отчет. Большего ты не обещал. Система все равно не позволит тебе обойти себя на повороте».
«Дорогая, любимая моя бюрократия…»