– А если он решит взять сына к себе?
– Не думаю… Надеюсь, что нет. Должна же быть у человека хоть какая-нибудь совесть…
Глава третья. Все мы умные люди…
1
«Отец. Он приехал, – мысли Джимми лихорадочно блуждали по кругу, а пальцы глубоко впились в ладонь, но он не замечал боли. – А вдруг я ему не понравлюсь? Не торопись. Мисс Свон сказала, что он пока не подписал никаких бумаг, зато попросил о встрече… Она считает, что это хороший знак».
«Врешь себе? – ехидно поинтересовалось второе Я. – Угу. Что тебя устроит больше: если он вначале подарит тебе аэрокар, а потом подпишет отказ от опеки, или наоборот?».
Джимми не хотел расстраиваться по пустякам, но на глазах невольно выступили слезы.
– Дай ему шанс, – подбодрила его перед встречей миссис Ди.
Казалось, она не меняется с возрастом, все верит в лучшее, а Джимми знал, что лучшее – враг хорошего и умные люди всегда готовятся к худшему.
«Сюда приводят ваши мечты», – насмешливая надпись в одной из камер временного пребывания, где он сидел в ожидании суда.
– Будь терпелив, ему трудно понимать тебя. Из вас двоих ты должен вести себя мудрее, гибче. Взрослые люди с трудом приспосабливаются к новому, а когда волнуются, совершают глупости, – напутствовала его мисс Свон.
Еще одна идеалистка. Но что-то от слов этих двух дам внутри у Джимми размякло. Если отец разрешит ему жить у себя и примет опеку, жизнь может начаться с чистого листа, он поступит в политехническую академию, станет механиком или радистом, или даже пилотом. У него не будет ограничений на профессию. Ради этого стоило потрудиться.
Но и продавать свою гордость за бесценок Джимми был не намерен. Он решил, что не будет играть с отцом в кошки-мышки, спросит напрямую, конечно, не сразу, через пару дней. Ждать целый месяц было слишком долго.
Лучше интернат, лучше спецпоселение, – что угодно! – чем эта страшная, выбивающая из тебя дух неопределенность, от которой потеет лоб, и дрожат руки, и наступает противная слабость во всем теле.
Джимми еще сильнее сжал кисти и спрятал их под стол, посмотрел по сторонам, потом усилием воли заставил себя разжать ладони и положил руки на столешницу, словно в школе. Он терпеть не мог учиться. Не хотел чувствовать себя маленьким и зависимым.
2
– Мы рады, что вы решили встретиться с сыном прежде чем принимать какое-либо решение, – поприветствовала Джона все та же молодая сотрудница. – Я провожу вас в комнату для свиданий.
Следуя за довольно милой, хотя и несколько фривольной на фоне серого окружения юбкой, Джон Стивенсон не переставал удивляться тому, как в такой тесноте работают люди, как вообще в этом шуме можно было решать чьи-то судьбы.
Столы сотрудников СК буквально громоздились друг на друге, некоторым подопечным даже некуда было и присесть, и они стояли или сидели на корточках перед своими инспекторами. Было душно, и пахло потом. Джону стало казаться, что он задыхается. Он давно отвык от такой обстановки.
– Сюда, пожалуйста. Мы оставим вас наедине, – позвала его мисс Свон.
– Здравствуйте, сэр, – стоя поприветствовал Стивенсона незнакомый ему подросток и предложил сесть за столик.
«Ловок, обходителен, сметлив, – гордо отметил про себя Джон. – Вырос, но в плечах раздался не сильно, остался немного точеным, весь в мать».
Джон старался сохранить отстраненную объективность при встрече с сыном.
– Ты можешь звать меня отец, Джимми, или ты совсем забыл меня? – с теплотой в голосе обратился он к своему мальчику.
– Да, сэр, – последовал невразумительный ответ, а потом снова повисла тишина.
– Думаю, вам следует знать, – не поднимая головы, наконец произнес Джимми, – что я здоров. При поступлении в приют нас тщательно проверяют на всякие болезни, и, учитывая тот факт, что вам, наверняка, сообщили, как мы с матерью жили, вам, наверное, интересно будет знать об этом. Если хотите, у миссис Ди есть все необходимые документы. Вы имеете право посмотреть их.
Джон опешил.
– Зачем ты так? – обиженно спросил он, но сын промолчал. Лишь убрал руки под стол.
– Как ты получил судимость, Джимми? -вынужден был первым прервать тишину отец.
Сын пожал плечами.
– Наркотики плюс проникновение на склад. Один из моих отчимов был не очень удачным дельцом, – несколько пространно пояснил он.
– И сколько их было?