Выбрать главу
Чего желать? Какой в желаньях прок? Желать ли груды золотых монет? Иль жемчугов? Но я не алчен, нет… Родиться вновь пускай наступит срок!
С тобою вместе пусть бы я возмог Опять родиться через много лет — Людьми! С тобою вместе, о мой свет, Мы сладили бы парусный челнок.
И с утренней зари до первых звезд По тихим водам заповедных рек Мы странствовали бы в грядущий век. Нам пели бы малиновка и дрозд…
И ночью, в благодатной тишине, Мы были бы с тобой наедине.

LXIII. Поэт заверяет, что не им сочинена рифмованная хула на эдинбургских девиц {*}

Кто у змеи заимствовал язык? Чья зависть излила зловонный яд? Какой безмозглый, беспардонный бык Бодать безвинных, безупречных рад?
Тебе, как видно, дьявол — друг и брат! Ужели он вручил тебе стило? Скотина! Ты гнуснее во сто крат Всех извергов, что возлюбили зло!
О, ты горазд на мерзости зело — Но позабыл о неизбежной мзде! Ужо заткну клинком тебе хайло — Лишь извести: когда сойтись, и где!
Ты нежных дев порочил, стихоблуд, А мне — страдать за твой паскудный труд?

Король Иаков I Стюарт (?)

(1566–1625)

Празднество в Пиблзе {*}

Приходит первый майский день — И в Пиблз течет народ Из городков и деревень Резвиться, что ни год. Одежду новую надень — И, с песнею, — вперед! Плясать не лень, и петь не лень — И выпить в свой черед! Весь Пиблз Гремит, гудит, поет!
Все девки, вставшие чем свет, — Пораньше петуха! — Кричат, хлопочут — спасу нет. «Хи-хи! — визжат, — ха-ха!». Там чистят брошку и браслет, Здесь гладят вороха Одежек… Суета сует! И вздор, и чепуха, И чушь… А Пиблз гудит, поет!
Вот Мэг, царевна местных краль, Оделась в тюль и газ. Дружок-поклонник молит: «Шаль Накинь! Продрогнешь враз! Ты хоть поела? Ох, едва ль…» Но был недолгим сказ —
Рыкнула Мэг: «Твоя ль печаль? Утихни, свинопас! — Ша! Уж Пиблз гудит, поет!»
Сказала Мэг, умерив жар: «Ох, я лицом черна… Проклятый летошний загар! — И всхлипнула она: — Богач любой, и млад и стар, Процедит: „Грош цена Вам, обитателям хибар! Где щечек белизна?“ Увы! А Пиблз гудит, поет!»
Здесь жители окрестных мест, Крестьяне и купцы — Галдят, снуют, едят и пьют Шотландцы-удальцы. Гуляет люд. Волынки гуд, И дряхлой скрипки визг… Ликует всяк — но забияк Немало, пьяных вдрызг — Ой-ой! Что ж, Пиблз гудит, поет!
Любовной жаждущий игры, Шныряет баловник. Он из березовой коры Себе сварганил шлык, И девушек зовет: «Со мной Пойдемте напрямик В соседний бор — и под сосной…» О, сколь же груб язык Хмельной! А Пиблз гудит, поет!
Он обнял сразу двух девиц. Одна вскричала: «Брось! И грубиянов, и тупиц Я вижу враз — насквозь!» Другая хмыкнула: «Дикарь! Пойдем: не съешь, авось. Досадно: ловится пескарь, Да не клюет лосось. Тьфу!» А Пиблз гудит, поет!
Тут первая, задрав подол, Явила голый зад: Получше сыщем парня, мол! Глядь! Вот он: весел, млад, Красив, как бог, могуч, как вол, — Не парень, сущий клад! — И разом весь квартет побрел Слоняться наугад: Гульнем! А Пиблз гудит, поет!
Они шагали вчетвером До городских ворот; Хлебали джин, хлестали ром — И тешился народ: «Ой, дуры-девки! Не добром Вы кончите вот-вот! А после — стыд вам и сором! — Надуется живот, Как тыква!» Ух, Пиблз гудит, орет!
Смекнули девки, что верней Отправиться в трактир Ближайший, и за счет парней Себе устроить пир — Поесть, попить и поплясать Подале от задир. «Кабатчица! Родная мать! Скорей вино и сыр Тащи!» Весь Пиблз гудит, поет!
Кривятся девки: «Экий чад! Какая грязь и вонь!» Им завсегдатаи кричат: «Хлебало засупонь!» А парни рады: сунешь грош Хозяюшке в ладонь — И вволю пьешь, и жрешь, и ржешь, Как очумелый конь! Приволье… Ух, Пиблз гудит, орет!
Наклюкались. Ведут подсчет: «Пол-шиллинга…» — «Шалишь!» — «Два шиллинга…» — «Заткни свой рот!» — «Уймись! Умолкни! Кыш!» — «Ты гнусный мот!» — «Зато не жмот…» — «Пол-шиллинга? Нет, шиш! Убью! Ты крепкий обормот — Я тоже не малыш! Заткнись!» Ох, Пиблз гудит, орет!
«Осел! Несмысленная тварь!» — «А ты болван! Щенок!» — «Ударю, сволочь!» — «Так ударь!» И вот — сверкнул клинок. Народ смутился: «Что за блажь? Какой в раздоре прок? Ты наш кабак, дружок, уважь, И поостынь чуток — Уймись!» А Пиблз гудит, поет!
Покуда кровь не пролилась — Подъем! — и вон! — и в путь! Но Гильберт рухнул прямо в грязь — И вздумал прикорнуть. В грязи — покой, в грязи — уют! И храп раздался вмиг. А близ пивной вовсю блюют Штук тридцать забулдыг: Лафа!.. Что ж, Пиблз гудит, орет.
Рыботорговец молвит зло: «Уйму их руготню!» Сам пьян зело, берет седло И к своему коню Спешит, свиреп, как людоед: «Ужо их разгоню!» Жена бежит ему вослед, Честит его родню И предков. А Пиблз гудит, поет!
«В атаку поскачу верхом! Подтянем стремена…» — «Ступай домой, треклятый хам! — Орет в ответ жена: — Домой, злопакостный лошак! Домой, безмозглый мул!» Подпруга лопнула. Дурак Лишь пятками взбрыкнул, Упав. А Пиблз гудит, поет!
«Не лезь в седло! Ты пьян зело! Вставай же, остолоп! Вставай, немытое мурло, Вставай, дубовый лоб!» Торговец гаркнул: «Прочь! Убью…» — «Ах, чтоб тебя и чтоб!.. Не суйся в драку, мать твою, Задиристый холоп! — Цыц!» А Пиблз гудит, поет!
Жена бушует: «Ишь, герой, Искатель пьяных ссор! Эк, рыцарь! Дуй тебя горой, Болван и бузотер! В седло, скотина, прыгать лих — Да сваливаться скор! А ну, домой!» — Торгаш притих, И смолк семейный спор. А Пиблз Гудит, гремит, орет!