На следующий день утром из кабинета направленца на Лубянке Ивашутин доложил Абакумову по телефону о благополучном прилете и поблагодарил его за помощь и внимание.
— Зайдите, — властно ответила трубка и после короткого щелчка сразу же замолчала.
Через минут пять-семь Петр Иванович был уже в кабинете у Абакумова. Всякие мысли, в том числе и дурные, лезли в голову начальнику особого отдела армии.
«Может, что случилось в отделе после моего отъезда? — подумал Ивашутин. — Но об этом мне бы сказал направленец. Он бы узнал в первую очередь о вероятном ЧП, если, конечно, информация не прошла через голову».
Представился, как положено, по-военному…
Абакумов как-то нехотя встал из-за стола, сапогом отодвинул легкий стул в сторону, поправил широкий ремень на гимнастерке и, крепко пожав руку своему подчиненному, торжественно произнес:
— Товарищ Ивашутин, вы назначаетесь начальником особого отдела Юго-Западного фронта…
— ???
— Фронт особенный, находится на острие нашей битвы с фашистами. Думаю, не подведете?!
— Приложу все усилия, чтобы оправдать ваше высокое доверие, — стандартно ответил Ивашутин, а у самого в груди сердце забухало так, что, казалось, стук его ударов услышит сам хозяин кабинета.
— Я верю вам, — проговорил Абакумов, словно торопился куда-то. — Поезжайте в войска. — Удачи вам.
— Спасибо.
Начальник военной контрразведки страны был скуп на слова, но зачем было их плодить; все стало ясно для Ивашутина — ему доверили Управление Особого отдела фронта. Надо будет оправдать это доверие конкретными оперативными результатами.
Судьба же начальника Управления особых отделов, руководителя СМЕРШа и министра госбезопасности СССР сложилась трагично…
Подковерная борьба с завистью, клеветой, обидами, амбициями и местью Берии, Хрущева и Маленкова, а также некоторых сослуживцев, сделали свое черное дело — 12 июля 1951 года В. С. Абакумов был арестован по обвинению в измене Родине и совершении других государственных преступлений. Его пытали, заставляли дать показания на других коллег. В том числе на своих заместителей, генералов Н. Н. Селивановского и Е. П. Питовранова, но он оказался на редкость смелым и порядочным человеком и никого не оклеветал.
После смерти Сталина Хрущев, понимая, что Абакумов является свидетелем прямого участия многих партийных чиновников в проведении репрессий, в том числе и самого Никиты Сергеевича, приказал срочно осудить и казнить Виктора Семеновича.
19 декабря 1954 года, как раз в очередную годовщину создания военной контрразведки, Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила бывшего министра госбезопасности Абакумова по статье «За измену Родине» к исключительной мере наказания — расстрелу.
В тот же день на свой профессиональный праздник руководитель легендарного СМЕРШа, переигравшего в незримых баталиях гитлеровский Абвер вместе с другими спецслужбами Третьего рейха, был расстрелян. Случайностей в таких делах не бывает. Это еще одна грань «таланта» политического волюнтариста Никиты Хрущева. Он боялся разоблачений — впереди его ждали архивы, которые он глубоко «прополол», реабилитируя сам себя.
Кто-то из великих сказал, что в принципе политик должен быть злодеем, иначе он будет плохо управлять обществом. Порядочный человек в роли политика — это все равно что чувствующая паровая машина или кормчий, который объясняется в любви, держа рулевое колесо: корабль идет ко дну. Бездарные политики всегда норовят смыть свой позор чужой кровью.
Интересно и глубоко оценил П. И. Ивашутин деятельность В. С. Абакумова в своих воспоминаниях:
«Принижать заслуги Абакумова в успешной работе ГУКР СМЕРШ несерьезно…
Практические результаты деятельности СМЕРШа оказались выше, чем у НКГБ, что и стало причиной выдвижения Абакумова».
При всем том, в чем обвиняется Сталин, у вождя было чутье на молодые и талантливые кадры, которых он двигал и при малейшем недоверии к ним ниспровергал, порою быстро и жестоко.
Рождение СМЕРШа
Победы Красной Армии под Сталинградом в ходе ожесточенных боев в ноябре 1942 — феврале 1943 годов положила начало коренному перелому в войне. Стратегическая военная инициатива переходила к советским войскам. Военная контрразведка так же, как и армия, понимала, что надо воевать ей с тайным противником в наступательном ключе. По всем признакам в доме на Лубянке сотрудники чувствовали, что в наркомате назревает реорганизация. Слухи о реформировании военной контрразведки вскоре подтвердились.