«Тревога! Налёт! В укрытия!». Один за другим ещё два разрыва в районе окопов бронетехники, где трудились ремонтники во главе с зампотехом Лазаренко Виктором Павловичем. Вбегают внутрь заставы — все в копоти, грязи, с глазами по пятаку. Возбуждённые, перепуганные и радостные одновременно. Разрыв стодвадцатимиллиметрового снаряда в паре метров впечатлит кого угодно!
Комбат орёт: «Часово-о-о-ой!!!». Тот выглядывает с противоположной башни. Из-под каски смотрят два огромных, как у тельной коровы, немигающих глаза. «Зде-е-есь!». — «Живой?». — «Так точно!». — «Молодец!».
Все инстинктивно прижались спинами к дувалу, противоположному уничтоженной башне. Ну, что дальше? А дальше тишина…
Я просто физически ощутил, как с меня содрали кожу. Теперь не мы, а «духи» в любой момент могут смешать нас с кровью и грязью. По лицам бойцов понял, что думают они о том же. Застава перестала быть местом, где можно расслабиться и почувствовать себя в относительной безопасности. Дальше соображалось гораздо быстрей и чётче: «Офицеров ко мне! Личному составу проверить результаты обстрела! Построение под восточной стеной!».
Старшина принёс автоматический гранатомёт АГС-17, стоявший на разрушенной башне. Этот кусок железа ремонту не подлежал! Хорошенькое дело! Легковесное, пренебрежительное отношение к обстрелам моментально куда-то испарилось. То, что многократно доводилось видеть в кино и слышать от других, произошло прямо на наших глазах и в любой момент может повториться! Надо что-то делать.
Закрутилась нормальная боевая работа. Первым делом уточнили боевой расчёт на время обстрела. Каждому определили свою роль и место. Для тех, кто не имел места на позициях, вырыли блиндаж. Назначили наблюдателей и установили дополнительные сигналы оповещения. Определили потенциально опасные места и запретили там сбор личного состава. И так далее, и тому подобное…
Меня комбат от повседневной рутины освободил. Задача одна: отобрать и подготовить группу для поиска установки. Кого надо, с дальних застав перебросить на нашу, с ближних — собирать каждый день на занятия. Взять только добровольцев, без молодых. «Поведёшь лично». — «Спасибо за доверие!». — «На здоровье!».
Началось…
На всех заставах у бойцов один вопрос: «Кто поведёт?». Когда узнавали, дружно делали шаг вперёд. Это грело душу, но не спасало шагнувших вперёд от жесточайших ежедневных занятий по восемь-десять часов в день со всё возрастающими нагрузками. За пару недель из вальяжных, накачанных заставных «десантов» мне нужно было подготовить полсотни поджарых и выносливых, как мулы, бойцов. Сначала в горку со стандартным комплектом, потом с миномётной плитой, потом то же и один «раненый» на троих, и только после этого — на огневой рубеж, если уложился в норматив. «Сдулся» каждый второй. Без комментариев их отправили назад на заставы. Причём «дед» или «годок» — параллельно…
Из оставшихся сформировали группы и провели слаживание. С каждой роты получилось по взводу. За три недели бойцы притёрлись, подсохли, настрелялись и набегались по горам досыта, готовы были к любым нагрузкам и с нетерпением ждали, когда закончится это издевательство и начнётся боевая работа.
А в это время комбат раскручивал местных. За год он уже знал, «кто кого дружит» и кого ненавидит, короче, кто про кого скажет правду, а кто соврёт. Ездил в гости, приглашал к себе, потратил все запасы водки, и из потока информации выкристаллизовался район поиска. Пачехак… Укреплённый «духовский» район. Ветераны батальона и полка рассказывали про него с уважением. При этом вспоминали о тюрьме, о французском госпитале в горах и даже о безуспешной операции дивизии в том районе.
Мы пару раз заскакивали туда, но коротенько, по-быстрому — прихлопнуть охранение, взять трофеи и назад. С последнего поиска прошло полгода. Дворников, командир 9-й роты, тогда на перевале взял тёплыми караул из двадцати двух «духов» и завалил Фаиза Мамата, который с группой бросился им на выручку. Охранению это не помогло, а сам он нарвался на пулю. Шороху было до самого Пешавара! Нам передали текст радиоперехвата, где оставшимся в живых командирам была дана неделя на то, чтобы «стереть с лица земли» нашу заставу. В противном случае им обещали отрезать головы. Вот это стимул! Но не получилось «их теляти нашего волка съести». Мы ту неделю провели в окопах вокруг заставы, заливая огнём все вероятные подступы. Так что Пачехак — это было серьёзно. Зуб на нас они имели ещё тот! Так что предстоящая встреча с «духами» сулит нам много интересного.