Джорджия проходила мимо кухни, когда зазвонил телефон, и она автоматически схватила трубку, забыв на мгновение, что ей не нужно беспокоиться о шуме, который разбудит ребенка, потому что Пиппа уже проснулась и прижималась к ней.
Джорджия сразу узнала голос своей матери.
— Привет, мам, а я только что рассказывала Пиппе о тебе.
— Как там моя внученька? — спросила Шарлотта.
Шарлотта всегда говорила оптимистично, но Джорджия думала, что сегодня она говорила еще радостней. Не то, чтобы потребовалось много времени, чтобы сделать маму счастливой, это так же было просто, как выигрыш пары раздач в «Блэкджек» или занимание мест в первом ряду, чтобы увидеть Уэйна Ньютона.
— Кажется, сейчас она достаточно сдержана, — сказала Джорджия, ей не хотелось рассказывать маме, как было тяжело в последние несколько дней.
— Ох, я так сильно скучаю по своим внукам, — сказала Шарлотта. — Ты передаешь им мои огромные обнимашки и поцелуи каждый день?
— Да, — уверила Джорджия свою мать. — Но они ждут, чтобы получить их лично от тебя, когда ты завтра приедешь домой.
— Ну, вообще-то, поэтому я и звоню, — начала Шарлотта, и Джорджия почувствовала тянущую боль в низу живота. — У меня немного изменились планы.
— Как изменились? — Джорджия попыталась сохранить голос ровным и хотела бы позаимствовать спокойное лицо, которое всегда было у ее матери.
— Я встретила кое-кого, — в голосе Шарлотты чувствовалось волнение. — О, милая, я не думала, что смогу еще когда-нибудь влюбиться. Конечно же, я не ожидала этого. Я имею в виду, что мне итак уже повезло в любви...
Повезло? Только Шарлотта Уорринг-Экланд-Тафф-Мастертон-Кэндрик могла подумать, что четыре неудавшихся брака можно было как-то отнести к везению. С другой стороны, ее искрометная личность и неугасающий оптимизм, несомненно, привлекали мужчин, к тому же и выглядела она на десяток лет моложе своего пятидесятипятилетнего возраста.
Ладно, Джорджия думала и пыталась быть разумной. Ее мать встретила кого-то. У нее, конечно, не было никаких возражений против романтических отношений Шарлотты, ну, не совсем. Но она ничего не могла возразить своей маме, предположив, что та влюбилась в человека, которого знала не больше чем пару дней.
— ... но в ту минуту, когда наши взгляды встретились через столик, — продолжила Шарлотта, — Я почувствовала такой разряд тока, как будто засунула пальцы в розетку.
Джорджия не смогла не улыбнуться.
— Я рада, что ты хорошо проводишь время...
— Лучшее время, — перебила Шарлотта. — И после церемонии вчера вечером Триггер заказал нам номер для новобрачных, и клянусь, я выпила так много шампанского, что у меня до сих пор кружится голова.
Прямо сейчас у Джорджии тоже голова пошла кругом. Церемония? Номер для новобрачных? Триггер?
— Мам, — сказала Джорджия, попытавшись изобразить нормальный голос в надежде, что это успокоит разрастающуюся панику внутри. — Ты хочешь сказать, что вышла за этого парня?
— Милая, когда любовь стучится в дверь, ты не просто ей открываешь, а сжимаешь в руках и крепко держишь.
Джорджия прислонилась лбом к стене.
— Так что, да, — наконец, ответила Шарлотта. — Теперь я официально миссис Триггер Брэнстон.
— Его и, правда, зовут Триггер?
— Ох, его настоящее имя Генри, — сказала женщина дочери. — Но все зовут его Триггер, потому что он быстро выстреливает (Прим.: Trigger – спусковой крючок).
— Быстро выстреливает? — повторила Джорджия, скрестив пальцы, потому что весь этот разговор казался каким-то бредом сумасшедшего и вымотал ее.
— Ружьем, — уточнила Шарлотта. — Он член ассоциации «Бона Ковбоя» и мировой ассоциации «ФИДЕ», и выиграл все возможные конкурсы.
— Это... м-м-м... впечатляет?
— Готова поспорить на ковбойские сапоги, это так, — ответила Шарлотта.
Джорджия не стала напоминать матери, что единственные сапоги, которые у нее и были – для снежной погоды.
— Итак... Он этим зарабатывает на жизнь? — надавила Джорджия.
Ее мама рассмеялась.
— Конечно, нет, стрелялки из пистолета – это только хобби. Ранчо Триггера не оставляет ему слишком много времени, так что это только хобби.
— А где это ранчо?
— На юго-западе штата Монтана.
— Ты переезжаешь в Монтану?
— Ну, вряд ли ему удастся перевезти всех овец и коз в Нью-Йорк, — изрекла Шарлотта.
«Овец и коз?»
Джорджия даже представлять это не хотела. Кроме того, у нее еще оставались насущные проблемы.