— Я не так планировал это сделать, — признался мужчина. — Но я не могу позволить тебе продолжать думать, что это всего лишь интрижка, потому что это не так. Не для меня.
— Мне как-то понравилась идея про интрижку, — сказала Джорджия, сдерживая свой тон и сцепив руки. — У меня никогда не было такого прежде.
— Потому что ты не из тех женщин, которые могут делиться своим телом, не отдавая при этом свое сердце. По крайней мере, я надеюсь, что нет.
Сердце бешено колотилось, хотя она не знала, было ли это от волнения или страха.
— Я так же не тот тип женщин, который считает, что интимные отношения должны привести к алтарю.
— И я никогда не чувствовал себя обязанным сделать предложение женщине только потому, что спал с ней, — отметил Мэтт. — Но я был женат раньше, и если неудача этого брака не научила меня ничему другому, это, по крайней мере, научило меня тому, что в жизни нет гарантий. После развода я научился ценить каждое мгновение, и я поклялся, что, если мне когда-нибудь повезет найти кого-то, с кем я хотел бы поделиться этими моментами, я никогда не отпущу ее, — он протянул руку через стол и взял ее за руку. — Я хочу поделиться с тобой всеми своими моментами.
Проникновенные слова вызвали слезы на ее глазах. И хотя Джорджия могла понять, что он положил все на этот путь, она была слишком труслива, чтобы сделать то же самое.
— Я не была готова к этому, — запротестовала женщина. — Я не готова к этому.
Мэтт отпустил ее руки и убрал коробку обратно в карман. Но это не заставило ее чувствовать на себе меньшее давление, потому что теперь она знала, что эта коробочка есть.
— Я не подталкивал тебя к ответу. Не сейчас, — сказал мужчина. — Я просто хотел, чтобы ты знала, что я вижу в будущем нас, всех нас, вместе. И я с нетерпением ждал сегодняшнего вечера, только мы вдвоем.
Джорджия могла сказать, что он был разочарован ее ответом, но она не знала, что еще сказать. Или, может быть, она боялась признать, что было в ее сердце. Женщина не просто осторожничала, она была в ужасе, потому что то, что она испытывала к Мэтту, было намного большее, чем она чувствовала раньше.
— Тогда давай начнем с сегодняшнего вечера, — сказал мужчина и повел ее наверх, в спальню.
Джорджия не подумала бы, что это возможно, но сейчас она больше нервничала, чем в первый раз, когда они занимались любовью. Потому что тогда у нее не было никаких надежд и ожиданий на ту ночь. И когда одна ночь стала еще одной, она все еще была готова жить в данный момент.
«Я хочу разделить все мои моменты с тобой».
Поскольку слова Мэтта повторялись в глубине ее разума, Джорджия, без сомнения, знала, что хотела того же. С этого момента навсегда.
Он остановился, расстегнув рубашку.
— Ты дрожишь, — заметил Мэтт.
Джорджия смогла только кивнуть.
— Это не могут быть нервы, — сказал мужчина, мягко поддразнивая. — Потому что я видел тебя голой, по крайней мере, раз или два.
— Но я никогда не знала, что это была не просто интрижка.
— Но сейчас ты знаешь?
Джорджия снова кивнула.
— Ты важен для меня, Мэтт. И я не хочу все испортить.
— Не испортишь, — заверил он ее.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что мы находимся в этом вместе, и я не позволю чему-нибудь это испортить для нас, — затем он поцеловал ее, мягко, глубоко, тщательно. — Я люблю тебя, Джорджия.
Она не знала, был ли это поцелуй или его слова, но внезапно ее голова закружилась, а колени подогнулись. Ее пальцы вцепились в ткань его рубашки, удерживаясь за нее.
— Покажи мне.
Так он и сделал. С каждым поцелуем, каждым прикосновением и каждой лаской, его губ, рук и тела Мэтт показывал ей глубину и правду своих чувств. Она никогда не чувствовала себя более ценной и дорогой. Ей было приятно. Мэтт давал и давал, пока Джорджия не могла больше принимать, пока она не захотела ничего, даже следующего вздоха, так же, как хотела, чтобы он был внутри нее.
И когда их тела, наконец, соединились вместе, Джорджии знала, что их сердца и души были одинаково переплетены.
* * *
Позже Джорджия прижалась к его груди, ожидая, когда ее сердцебиение вернется к норме, и она ощутила, что это был один из тех моментов, о которых он говорил. Момент, который она хотела разделить только с Мэттом. Не только потому, что у них был потрясающий секс, а потому что, когда была в его объятиях, то чувствовала, что действительно принадлежит ему. И потому что ей больше нигде не хотелось быть.
И вместе с этой уверенностью пришла смелость, наконец, признаться в том, что она хотела.