— Ну, нервничал. Вскидывался ни с того ни с сего. Спорить-то они давно уж не спорили, соревновались в уступчивости. Не надо об этом никому, пожалуйста. Ведь фактов никаких, может, мне просто чудилось.
— А с женой они, как по-вашему, хорошо ладили?
— Да.
— Не без колебания сказано.
Тропа вилась по травянистому склону; она шла с опущенными глазами.
— Мои родители разошлись, когда мне было пятнадцать. Вот и эти… ладили хорошо, но как бы не чересчур. Сами знают, что знают, детям не показывают. Когда у людей все прочно, они, наверно, друг с другом понебрежнее, не боятся, что под ногой подломится. Правда, Питер говорил, они всегда так: ни разу на его памяти не повздорили. Ко всем лицом, ко всем фасадом. Мне только и виден был этот всегдашний фасад.
— С миссис Филдинг вы по душам не разговаривали?
— Еще чего. — Она скорчила гримаску. — Исключительно по пустякам.
— Стало быть, наедине оставаться не хотели.
— Есть о чем говорить.
— Есть: вы же мне доказали, что вы телепатка. — Она снова улыбнулась, не разжимая губ. — А дурные-то флюиды — сексуального свойства?
— Не флюиды, ощущение какой-то сдавленности. Как бы вам сказать…
— Говорите наобум.
— Боялась, вдруг он мне в чем-то признается, вдруг у него нервы откажут. Боялась без всякого повода. Не могу объяснить.
— Признается, что несчастлив?
— Нет, не то. Вдруг проглянет другое, незнакомое лицо. Сущие пустяки, и как будто их и не было. — Она пожала плечами. — А когда все случилось, что-то встало на свое место. И не так это вовсе поразило, как должно бы.
— Вы, значит, считаете, что "другое лицо" было совсем другое, не похожее на то, к какому привыкли?
Она медленно, неохотно кивнула.
— Хуже, лучше?
— Честнее.
— На вашей памяти он никогда не собирался менять политическую ориентацию? Свернуть налево?
— Абсолютно не собирался.
— А вы его устраивали как будущая невестка?
Она почему-то слегка смутилась.
— Я пока не тороплюсь замуж. И мы об этом не говорили.
— Само собой не разумелось?
— Само собой разумелось, что спим мы вместе. Когда мы приезжали, нам готовили общую спальню.
— Вам, значит, не нравилось, что вы ему как-то не так нравитесь? Верно — или я упрощаю?
Она вдруг поглядела на него в упор, словно разбираясь, с кем имеет дело. И отвела глаза.
— Пойдем немного посидим? Под тем вон деревом? — Она свернула, не дожидаясь ответа. — Я кое-что утаила от следствия: давно надо было сказать, признаться. Не в чем и признаваться, но все-таки станет понятнее.
Опять эта внезапность — и легкая улыбка предупредила его готовые сорваться слова.
— Погодите. Сначала усядемся.
Она по-детски поджала под себя ноги. Он вынул сигареты из кармана куртки, она покачала головой, и он спрятал пачку назад. И сел, потом прилег на локоть. Жухлая трава. Ни ветерка. Белое платье в синих штрихах, простое белое платье, изгиб ее плеч и легкие холмики груди, бледно-матовая кожа, яркие глаза, темная линия волос. Она сорвала подсохшую травинку и пристроила ее на коленях.
— Во время прощальной трапезы, — она с усмешкой подняла глаза, — тайной вечери? — я была с ним одна несколько минут: мы поджидали Питера с какого-то студенческого митинга, он чуть-чуть задержался. Мистер Филдинг никогда не опаздывал. Да, так он спросил меня, чем я занималась на неделе, а мы перепечатываем забытые романы прошлого века — такие, знаете, с пышными иллюстрациями, пробуем попасть в струю; и я объяснила ему, что их читаю. — Она вспорола стебелек ногтем. — Ну и вот. Я ему сказала, что завтра пойду в Британский музей, остался один непрочитанный. — Она подняла глаза и посмотрела на инспектора. — Правда, не пошла. Но так я ему сказала.
Он потупил взгляд.
— И умолчали — а почему?
— "Меня об этом не спрашивали" — годится?
— Для кого другого — сгодилось бы, для вас — маловато.
Она снова занялась стебельком.
— Ну тогда пусть будет, что я струсила, хорошо? Тем более я же знаю, что вины за мной нет.
— Он дал понять, что ему это важно?
— Ничуть. И сказано-то это было мимоходом, речь шла о книге, которую я прочла. Вот и все. Тут и Питер явился.
— А в музей вы почему не пошли?
— Была суматоха с версткой, и я всю пятницу просидела над корректурой. — Она снова поглядела ему в глаза. — Можете проверить, суматоху пока не забыли.
— Уже проверено.
— Ну и слава богу.
— Проверено, где все были тогда под вечер. — Он сел и прищурился, глядя на Хайгет-Хилл. — Зачем было молчать, если за вами нет вины?