– Да я проверяю тебя на сон. Не проснулся, значит, не спишь.
– А вдруг я в твоем сне? Заполучи. Заполучи.
– Ой-ой. Не щекочи меня. Ты же знаешь, что я щекотки боюсь.
– Вот заодно и грустную тему сменили.
– А я все равно не отказался бы в Египет съездить. По пирамидам полазить.
– Ага. Там знаешь, сколько автобусов с туристами террористы взорвали.
– А я фаталист. Если суждено мне от поноса умереть, то с перепоя точно не помру.
– Ага. С перепоя каждый раз умираешь, и каждый раз говоришь себе: “Лучше бы я в прошлый раз с перепоя умер, чем сейчас так мучиться“.
– Ну, у меня такое редко бывает.
– Но все-таки бывает?
– А кто без греха.
– К сожалению, здесь я вынужден с тобою согласиться. Кстати, ты не помнишь, когда цветет липа? В прошлом году мы с тобой столько раз ходили, но все равно я мимо пролетел.
– Так лето, какое холодное было. Вот она и зацвела поздно.
–Да помню я. Не вовремя я тогда в госпиталь залетел. Надо хоть в этом году не пролететь. Я уже начал сбор трав, но липа есть липа.
– Ну, в воскресенье и сходим.
– А может сейчас?
– Не-е. Извини, ко мне сегодня сын приезжает с ночевкой. Мне еще ему вкусненькое приготовить надо. Ты же знаешь, как я отношусь к еде.
– Прекрасно знаю, так как не раз ощущал на себе твою любовь к деликатесам и натуральной, предпочтительно деревенской, пище. Поэтому считаю своим долгом благословить тебя на очередной кулинарный подвиг и получить удовольствие от этого.
– Есть!
– Валяй, а я, наверное, прогуляюсь к липам, пока не стемнело, да и дома сидеть что-то не хочется. Пока!
– Пока!
Чудесно, когда в городе есть свой живой уголок. Под словами “живой уголок“ я понимаю не “каменные джунгли“, где мы живем, а лесопарки, или другие оазисы природы, которые пока не вырубили в угоду “золотому тельцу“ в виде строительной компании, и, которая готова вырубить даже реликтовые деревья или сады в угоду будущим доходам от новостроек. Парадокс – страна нищих, а квартиры и машины дорожают год от года. А главное – их покупают. Да, Россию умом не понять. Я пересек автостраду и углубился в пока не вырубленные сады. За ними простирался довольно обширный участок девственного леса, который сохранился благодаря тому, что был слегка на отшибе от города, и не очень котировался среди новых русских, как местность на отшибе. Но с нашими темпами строек, жить этому лесу лет пять-семь, и не станет здесь лип, боярышника, грибов. Останутся только “поганки“, разъезжающие на крутых иномарках. И ни чего не поделаешь. Так. А это что еще? Я шел по хорошо изведанной и не раз топтаной дорожке, а потому без внимания на наличие самой дороги, как места, где ездят всякие авто. Поэтому, когда по дороге справа меня обогнал джип, и из него вылезли четыре хлопчика – бугайчика, я почувствовал неладное. Да и как тут не почувствуешь, если на руках у них были намотаны цепи, которые свисали вниз почти метровыми хвостиками. Мало того, у блондина в середине на кончике цепочки изящно вращался от постоянных подергиваний небольшой шарик с шипами. Не надо обладать большой фантазией, чтобы догадаться, что шли они в мою сторону. И тут я впервые в жизни пожалел, что моя фамилия не Джеки Чан или Брюс. Ли. Но, если ничего не предпринять, то у меня вскоре вообще никакой фамилии не будет. А, может, даже и стандартной могилки. Хорошо хоть в моей памяти остались еще поговорки. Одна из них гласит: “Семеро одного не ждут“. А, что тогда я буду ждать четверых. Если я не могу взять их естеством, возьму маневрами. И я побежал. То, что они побежали за мной, не добавило мне радости, но развеяло сомнения. Бедный Маркос. Как ты мало знаешь этот мир. Не получилось меня замочить в прямом смысле этого слова, так они это сделают в переносном здесь и сейчас. Хотя здесь навряд ли. Все-таки я еще не устал, дыхалка работает хорошо. Пока. А, что будет дальше? Это зависит от моей и их физподготовки и моих мозгов. Все-таки фора на моей стороне. Знать бы еще куда бежать. Парни крепкие молодые. Что, к сожалению, уже не скажешь обо мне. Догонят рано или поздно, так как я не помню, чтобы прямо были дома. От домов они меня отсекли сразу. Грамотно. Левее – не просыхающие лужи. Правее – лес. А куда он ведет и где кончается, об этом я не знаю. Побегу в лужи. Здесь несколько желательных вариантов: первый – они не станут пачкаться, надеясь, что все равно рано или поздно меня подкараулят у дома. Второе – испачкаются сами, но, когда они будут выходить к машине, хоть кто-то обратит на это внимание и это покажется ему подозрительным. Хотя это не Германия и этот человек не побежит докладывать о своих подозрениях. В лучшем, я бы сказал оптимальном, случае случайно (простите за тафталогию) увидит (услышит) информацию о найденном полуразложившемся трупе и сообщит по 02 о том, что видел. Но это мне никак не поможет. Не поможет, но я их хоть тоже попачкаю, костюмчики их дорогие подпорчу. Все им служба медом казаться не будет. А вот и лужицы мои хорошенькие. Где же ты моя самая большая? Я бежал по лужам, продирался сквозь кусты, но они все-таки приближались. Медленно, но верно, как дембель к солдату-старослужащему. Но, в отличие от него, мне это радости не приносило. Их не было видно, но треск кустов, вперемешку с криками ярости, говорили, что до них не больше десяти метров. Фигушки. Получите еще одну лужу. Тяжело дыша, я добрел до середины еще одной огромной лужи и …. Конечно, я испугался. Первая причина моего испуга была в том, что я терпеть не могу погружаться в воду с головой. В детстве у меня была возможность, кстати, не одна, утонуть. В мои планы тогда это не входило. Я выплыл, но воды набрался, и в желудок, и в легкие, и в уши по самое не хочу. С тех пор у меня рефлексорный психомоторный страх при заливании ушей водой. Вторая причина….. О второй причине я подумать не успел, так как уже бабахнулся и ударился и задом, и плечом, и головой. Быстренько огляделся. Мое, как теперь я уже понял, убежище было размером примерно с мою кухню, но в высоту значительно ниже моего роста. Пол и стены были земляные. Потолок, как ни странно, так же земляной, сквозь который пробивались ниточки-корешки каких-то растений. Я отчетливо слышал плеск воды и голоса моих преследователей: “Смотри внимательнее, идиот, он не мог убежать. Он где-то здесь, паршивец. Затаился где-то. Наверняка лежит в воде и одни глаза наружу, как у лягушки. Ищите. Ищите, я сказал“. Интересно, дно раздвинулось только для меня или они просто не полезли в грязь, так как эта лужа была почти по колено, и при каждом шаге из-под воды вырывался вонючий газ. Я сделал несколько глубоких вдохов, но никакого запаха не почувствовал. По крайней мере, неприятного. Судя по звукам, они несколько раз проходили через эту лужу, но только по краям около кустов, где жижа была чуть выше щиколотки. Куда-то дергаться было глупо. Лучше упасть на дно, как говорят зэки. Я так и сделал в буквальном смысле этого слова. Даже еще ниже. Что-то я часто в последнее время стал делать в буквальном смысле. А это, надо отметить, не очень-то и приятно. Скорее даже наоборот. Я прислонился спиной к прохладной слегка влажной стенке и, наконец-то, расслабился. Вся эта погоня, грязь навевали воспоминания.