— Ну, тварь… — рычал Варгр, то отрываясь от двери, то вновь ее подпирая. — Я не позволю другим тебя убить. Сам порву! Медленно и… Киса, ты жива? — тональность его голоса сменила. Оборотень не скрывал радости. — Девочка моя…
В горле першило, слова никак не желали говориться — вылетели кашлем:
— Мечтал от меня избавиться? Не так быстро… В очередь, кобелище!
— Пока у меня есть сила, нужно уходить, — рассудительность Дориана удивила. Ламия удерживал дверь, даже не напрягаясь.
— Как? — Катя возделась на ноги, перед глазами все еще прыгали звезды. Она осмотрела руку с укусом и поморщилась: — Нас окружили!
— Ламий с десяток, существ четверо.
— Но они, пока заинтересованы больше нами, — рыча подметил Варгр. — Что-то мне говорит, что их натравили на нас. Им знакома наша кровь!
— Нужно спрятаться в другой комнате. Когда твари перебьют друг друга, нам нужно пойти сюда, — Дориан кивнул на вздрогнувшую дверь — в ней появилась новая вмятина с маленькой дырой, края вывернуты как лепестки розы. — А там… пока занято. Варгр, Катя должна знать правду, а Лилит… Я верю в тебя. Ты найдешь нужные слова.
— Что это значит? — ошарашено прошептала Катя. Варгр оскалился:
— Слизняк решил по-геройствовать.
Кривая усмешка скользнула по лицу оборотня с заострившимися чертами, словно он награни обращения. Катя открыла рот для возмущения, зубы лязгнули от толчка. Варгр, ухватив, распахнул ближайшую дверь. Втащил туда и захлопнул за собой дверь. Его глаза сверкали как пламя: завораживающе, но сейчас больше пугающе. В оглушающей тишине комнаты четко слышались из соседнего помещения душераздирающие лязгающие звуки, вой с вскриками, чавканье и хрипы… Катя, еле удержаваясь на ногах, вцепилась в ручку. Оборотень придавил дверь сильнее:
— Это был правильный поступок, женушка, — новая интонация его изменившегося голоса, студила кровь: с легкой вибрацией и металлом. Страх сковал тело, в голове клокотал ужас. — Я бы сделал так же, если бы на твоем месте была его женщина.
— Так нельзя, — убито шептала Катя, — нельзя… Словно скот на убой. Ради спасения одной жизни не должны погибать невинные. И так постоянно умирают! Пожалуйста, не он… не он…
— Перестань! Во-первых, Дориан еще тот подлец. Во-вторых, не одной жизни, а трех, самых нужных мне. В-третьих, кто сказал, что ты неважная персона в этом мире? Может, ты, тот самый гребанный «Пятый элемент»?
— Ненавижу тебя, — Катя ударила по мощной груди кулаками, — ненавижу. Циник. Ты — чудовище! Страшнее Мареша и самой Ламии… — сорвалась с языка и фраза, словно повисла в воздухе.
— Даже не представляешь, насколько близка к истине, киса, — Катя замерла, вглядываясь в кривую полосу незнакомого хищного рта. В ушах будто вакуум, но страшные слова пробивались в сознание беспрепятственно. Разлетаясь эхом, добивали страшной правдой: — Я не говорил, что ангел небесный. Не говорил, что за мир во всем мире. Мне плевать на всех! Просто, хотелось, как и всем земным тварям обрести счастья. А с тобой оно так заманчиво-прекрасно и восхитительно-блаженно…
Катя отшатнулась — он распахнул дверь и свернул шею первому попавшемуся монстру. С такой легкостью, словно таракана придавил и метнулся к другому. Катя как завороженная, следуя за ним, отпрыгнула от трехпалой лапы с длинными когтями — нырнув под ней, развернулась. Уловила прыжок Варгра и отскочила к стене. Он, очутившись возле гиганта, пробил ему грудь. Рывком вытащил огромное трепещущее сердце, сжимая в кулак, подтолкнул за голову, позволяя упасть мордой вниз — тот рухнул как подкошенный. Катя обессилено сползла на пол. Дориана нет — ужас! Бедная Лилит! Как же так? Что делать? Перед глазами светлая пелена, взгляд прикован к оборотню: его облик пугал как ничто. Нечто ужасающе — животное, но непросто волчье, особое — свирепое и неуправляемое, будто демон смерти вырвался наружу. Его адские глаза перескочили с утихшего сгустка в окровавленных пальцах на нее, и губы искривились в белоснежном оскале:
— Приятно вернуться в мир живых! И даже киса любимая рядом…
Кхорн…
Нет, чушь. Что за глупая… просто абсурдная мысль? Быть не может. Варгр — оборотень, а Кхорн… Сердце будто сжало тисками, в груди кольнуло — Катя судорожно вдохнула. Вот почему мать смотрела как на идиотку. Вот почему Дориан перешептывался с оборотнем, а тот кидал уничижающие взгляды и шикал. Провалы в его памяти… Вот почему скрытничал. «Есть, что рассказать, но нужно удостовериться!» Не в любви дело. Не во влечении. Варгр как-то обмолвился, что тоже мечтал бы узнать свое предназначение.