Колонна встала. Солдаты экипировались, в воздухе висело тревожное ожидание первого боя. Спустя еще полчаса мы выдвинулись по тракту в сторону границы с Фиральским герцогством.
Снег тихо падал, укрывая все плотным, белоснежным, искрящимся в лучах солнца покрывалом. Напряжение, витавшее в воздухе, каким-то немыслимым образом спадало, я слышала, как переговариваются солдаты в строю, как где-то в обозе затянули шуточную и не вполне цензурную песню о веселой вдове и молодом солдате. Мне оставалось только с усилием расслаблять пальцы, чтобы не вцепляться в повод, и думать о том, насколько же гибка человеческая психика и как быстро приспосабливается к окружающим условиям. Моя, правда, почему-то не спешила этого делать в полной мере, но не все же сразу?..
За последние двое суток нам никто не встретился на дороге. Ни едущие в герцогство, ни оттуда. Харакаш объяснял это тем, что ввозить товары в регион, где идет гражданская война, чревато потерей не только товаров, но и жизни. А местное население или давно уже уехало к родне, если имело таковую, или сидит по своим деревням и не рискует проявлять какую-то особенную активность. Потому показавшийся через пару часов одинокий силуэт, едва просматривающийся через плотную снежную пелену, качающийся из стороны в сторону и упрямо бредущий нам навстречу, вызвал закономерное оживление. К нему тут же выдвинулось одно копье[4], что, впрочем, оказалось без надобности. Даже не успев сблизиться с ним, идущий споткнулся и упал в снег.
Мужчина был порядочно избит, одет явно не по погоде и оттого – очень слаб. Его положили в одну из повозок, и когда армейский лекарь доложил, что неизвестный пришел в себя, я не стала отказывать своему любопытству и изъявила желание присутствовать при разговоре, отправив Гаратэ к хвосту колонны.
Общался с подобранным на дороге мужчиной один из офицеров, Гильом, я знала его шапочно как одного из доверенных лиц Бернарда, и не более. Заметив подъезжающую меня, офицер сбился с вопроса, заставив закутанного в одеяло «подобрыша» беспокойно высунуться из повозки, чтобы тут же, округлив глаза, спрятаться обратно.
– Ваше высочество… – начал было офицер, но я подняла руку, прерывая его:
– Пожалуйста, продолжайте. Я лишь хочу послушать.
Офицер кивнул, сидящий в повозке спешно опустил взгляд до того, как я сумела его поймать, и глухо закашлялся.
– Так… что было дальше после того, как вас согнали на площадь? – собравшись с мыслями, Гильом продолжил прерванный мною разговор, а я обратилась в слух.
– Нам зачитали приказ его светлости герцога Фиральского о том, что каждое село обязано предоставить не меньше десяти и еще пяти мешков зерна, три коровы и три раза по десять курей…
– Приказ какого герцога? – уточнил офицер, но мужик отчаянно затряс головой:
– Не знаю, ваша милость, Фиральского герцога, и все.
– В какие цвета были одеты солдаты?
Селянин снова отрицательно закачал головой:
– Без цветов они были, ваша милость. Ни знамен, ни котт[5] поверх, попона на коне – и та была пестрая.
Офицер раздосадованно хмыкнул, а я почувствовала, что снова сжимаю поводья. Водили за нос не только нас, но и простых жителей – попробуй потом объясни, что грабил тебя «тот, плохой», а ты-то «хороший» герцог. Да даже у меня самой не было уверенности, кто из них хороший, а кто – плохой.
А ведь выбрать придется… С одной стороны – законный наследник отцовского титула, лояльный короне изначально. С другой – его младший брат, которого, очевидно, держат как символ «благородного восстания» мятежники, рвущиеся к власти. А если все не так?
Если восстание – лишь логичный исход недовольства властью? Хотя в таком случае отец все же сказал бы мне об этом… Нет, нельзя искать второе дно. Моя задача не восстановить справедливость, а в первую очередь обеспечить целостность королевства и получить лояльное герцогство, богатое ресурсами. Остальное – второстепенно.
Тряхнув головой и прогоняя непрошеные мысли, я снова прислушалась к разговору офицера с подобранным на дороге мужчиной.
– …прятались. Кто в подпол, кто за домом. Ловили, как зверей. Сказали, что надо было по-хорошему отдавать, а теперь сами возьмут. – Голос сидящего в повозке человека был глух, полон какой-то бесконечной тоски и смирения.
– Ловили, а потом что?
– Известно что, ваша милость. Баб насильничали, мужиков в кандалы. Детишек не трогали, только дочку мельника конем затоптали по случайности…
4
Копье – личный отряд, который организовывался вокруг одного конкретного рыцаря. В данном мире его составляет сам рыцарь, его оруженосец, кутилье, до трех конных лучников, два арбалетчика, один-два копейщика.
5
Котта – вид налатника, надеваемый поверх доспеха. В большинстве случаев шилась из тканей гербовых цветов сюзерена, и по ним легко было понять, кто кому служит.