Лелиана заметила этот нехороший огонь для простого отшельника, догадывалась о грандиозности планов. Не зря по тону суть её вопроса была другой: «Ты ведь ещё доставишь мне проблем, не правда ли?» Только доказательств у неё не было — лишь предчувствие, которое ни разу её не подводило. Даже при встрече с магистром… как бы она ни была уверена в обратном.
— Несомненно. И совсем скоро, госпожа Виктория.
Когда веку дракона предрекали катастрофы, вряд ли кто-то даже приблизительно мог представить, насколько безумной выйдет эта эпоха. А ведь прошло ещё только полвека. За Мором последовала гражданская война, затем следом случился Прорыв Завесы. И даже когда Корифей пал в Бездну, как и его кукловоды, сгнившие от собственной ненависти, у Тедаса не было времени на отдых, потому что столько проблем ещё не было решено.
Вновь обострился вопрос с магами, когда была распущена Инквизиция, которая, по мнению некоторых, их сдерживала. Вопреки поползшим страшилкам, маги тотчас не расползлись бесцельно по миру, становясь одержимыми, а организованно собрались в новый орден — Коллегию Чародеев — во главе с бывшей Великой Чародейкой Фионой. Амбиции Коллегии были весьма трезвые: она требовала полной свободы в магических делах, но при этом не уходила от ответственности за защиту мира от одержимых, демонов и прочих магических опасностей. Правда, прошло ещё слишком мало времени, чтобы орден мог себя показать, доказать, что имеет право на существование, и пока для большинства населения была понятна старая концепция — когда маги вообще изымались храмовниками из их мирской жизни. Этим воспользовалась некая магесса Вивьен из Круга Магов Монтсиммара — следующая Великая Чародейка, — которая восстановила Круги. Её действия нашли отклик среди знати, которая особенно не любит перемен, и начались противостояния с магами Коллегией.
Но Коллегию поддерживали не только её участники. Например, из самых видных фигур мировой политики можно сразу вспомнить Алистера, короля Ферелдена. Он был одним из первых, кто воспользовался поговоркой: «не можешь победить — возглавь». Вопреки возмущениям Кругов Магов, король изъял у них Кинлох Холд и отдал его под университет Коллегии Чародеев, но с условием, что новое учреждение обязано вести борьбу с одержимыми и иными магическими бедами и обучать всех молодых магов страны. Только после прохождения обучения маг мог официально осуществлять магическую деятельность за пределами Башни бывшего Круга, тем более вступать на королевскую службу. Так Ферелден уменьшал угрозу появления отступников-самоучек и при этом получал военное и политическое преимущество из-за полного использования магического потенциала своего народа на зло своему извечному сопернику — Орлею. Были, разумеется, противники подобных реформ, ворчали некоторые церковные жрицы, но пока Верховная Жрица не начнёт осуждать подобную политику Ферелдена, все их ворчания — это лишь кудахтанье в курятнике. А Виктория и не спешила осуждать — с её же согласия была сформирована Коллегия. Учитывая реформаторский настрой Белой Жрицы, когда она, например, позволила служить в Церкви и получать духовный сан представителям всех рас, да не только женщинам, но и мужчинам, то, с большей вероятностью, она такую инициативу даже поддержит.
А все те правители, которые пристально наблюдают за королём Ферелдена, но при этом только крутят у виска, пока не смогли похвастаться лучшими результатами. Маги не спешили возвращаться в тюрьмы, вновь вверять свои судьбы и жизни каким-то чуждым от магии и науки людям, а новый Круг пока не мог похвастаться успехом в созыве нового ордена верных карателей на поводке, чтобы начать сгонять магов насильно. Особенно без идеологической поддержки Церкви. Основная сила сторонников консервативных взглядов — политическая. Конечно, власть имущие могут ещё долго ждать, пока Круги Магов с Вивьен во главе не наиграются в политику, но проблему устройства магов в обществе (или очередное изымание их) нужно было решать ещё вчера. И на этом фоне Коллегия не выглядела столь смехотворна — она хотя бы уже может предложить какие-то реальные результаты.
Второй невозможностью вернуться к старой парадигме стало падение авторитета Серых Стражей и разногласие внутри их рядов. Все прекрасно понимали заслуги этого ордена, не забывали их, но при этом также не забывали, что дарованное им своеволие привело к тому, что они помогали Корифею, мировому злу. Пошли на безумные эксперименты с магией крови над собственными соратниками, стоило порождению тьмы их легонько припугнуть Зовом и подослать говорливого тевинтерского магистра. А Тедас, как показали Долы, не терпит тех, кто отворачивается в час нужды от мира, а то и вовсе помогает врагу всего живого. И в этом случае ни у кого не было универсального решения. Повторять опыт Ферелдена и его регента во время Мора, чуть не ставший печальным, не хотел никто, и все понимали, что Стражи ещё понадобятся для спасения мира в дальнейшем. Но и оставлять им былую свободу тоже станет плачевно — народ встревожен слухами о таком, фактически, предательстве мира и своих догм. Авторитет ордена подорван даже среди простого люда. А само главенствование Стражей никак не способствовало разрешению этого кризиса.