Очевидно, таким образом Кассандра хотела давить на совесть вероятного виновника, однако в очередной раз мужчина продемонстрировал поразительное спокойствие. Его больше волновал мертвецкий холод, чем абсолютно неизвестные ему люди.
— Они винят тебя в произошедшем. Им это нужно, — вновь заговорила женщина, которая не могла без сожаления смотреть на отчаяние всех этих людей, понимая, что надо готовиться к худшему.
— Надеюсь, подобную глупость с вашей стороны вы можете хоть как-то объяснить, — пленник неожиданно прервал тираду воительницы.
Он повёл себя слишком вольно, без смягчения использовал осуждающий тон. В его положении наказать могли и за меньшее, поэтому все стражники конвоя тут же глянули на Кассандру, уже думая, что мужчину ждёт очередной удар железной перчаткой.
— Что именно вы назвали глупостью? — спросила вдруг Лелиана, которая даже при свете дня была тенью в этой толпе. По голосу женщины было видно, что ей самой не понравилась та вольность, с которой говорит пленник, но с другой стороны, её очень заинтересовали его слова.
— Во-первых, до сих пор вы обращаетесь со мной, как с подсудимым, давая мне ещё шанс либо полностью оправдать себя, либо добиться смягчения в обвинениях. Во-вторых, вам я нужен живым, именно поэтому вы меня и возвращали в сознание с таким упорством. И сейчас я вижу явное противоречие, которое иначе, как глупостью, и не назвать. Словно я уже приговорён вы выставили меня врагом в глазах этих людей, и сейчас продолжаете разжигать их ненависть ко мне. Будет удивительно, если я дойду до этой Бреши и не получу кинжал в живот от ваших же, — пленник окинул взглядом конвой, — солдат.
Внимательно выслушав его рассуждения, обе женщины с какой-то даже растерянностью переглянулись между собой, осознав свой промах. Действительно, они рассказали общественности слишком много о том, сохранение жизни которого на данный момент является первостепенной задачей.
Одних задели слова мужчины, других — его холодный, непринуждённый тон, с которым он говорил. Поэтому остаток пути до ворот конвой проходил молча.
Только когда эта группа людей пересекла ворота и оказалась на мосту, открылся вид на извилистую дорогу, по которой и следует идти к разрушенному Храму. Оглянувшись в сторону Убежища, все мысленно простились с деревней, давая обещание, что вернутся они уже с победой и без дыры в небе. Только пленник был далёк до всех этих сентиментальностей и продолжал изнывать от ужасного холода. Они давно уже спустились с возвышенности, ветер затерялся где-то между гор, но ему было от этого совсем не легче. Его мантия проледенела окончательно, растеряв своё последнее тепло.
Лелиана первая поняла, что игнорировать этот дискомфорт пленника и дальше было нельзя. Даже насильно он не дойдёт, и через шагов так двести получит обморожение. Поэтому совсем скоро к конвою примчался шустрый агент Сестры Соловья с хорошим меховым плащом в руках. Очень тёплый, но непрактичный для любого воина, зато для хромого мага — в самый раз.
— И чем ты думал, когда шёл на Конклав в таких тряпках? — ворчливо заметила Кассандра, пока смотрела, как пленник с нескрываемым удовольствием кутался в предоставленный плащ, получив наконец-то необходимое тепло.
— Самому хотелось бы знать, — вздохнул мужчина и, глянув на Брешь, подумал о том, сколько же потребуется времени и сил, чтобы до неё добраться…
Глава 2. Небесный гнев
Довольно-таки скоро все участники конвоя и его инициаторы по-настоящему осознали трудность передвижения с таким пленником. Все они рвались поскорее добраться до Бреши, наконец-то предотвратить возможную катастрофу, но темп их движения задавал носитель метки, и этот темп был слишком медленным. Ведь тяжело было хромому человеку идти по неровной заснеженной дороге и при этом спешить. Из-за этого очень часто он почти терял равновесие, не имея возможности опереться хоть на что-то. Все ворчали от этого, к счастью, никто не додумался срывать злость на нём самом, видя прекрасно, что мужчина не обманывает их и сам старается ускорить свой темп ходьбы, игнорируя боли в ногах.