Кто знает, быть может если бы Гравин не был столь поспешен и резок в своих поступках и словах, он получил бы большую поддержку в совете, но скорее всего алмагский принц, бывший принц-наследник, был единственным человеком в том зале, который действительно не ожидал, что трон, предназначенный ему с самого рождения, прямо перед его носом перехватит чужак, язычник. Его окружали плуты и прожигатели жизни, которым на самом деле было совершенно безразлично, чью сторону поддерживать в дворцовых интригах, и которых даже забавляла столь зловещая фигура нового государя.
Принц Гравин отправился обратно к семье в Далию. Говорили, что именно по пути из Алмаага на материк его поразила страшная болезнь – тело покрылось кровавой язвой. По возвращению в далийский порт Гравин объединил вокруг себя самых богатых дворян и призвал их поднять оружие против самоназванного государя, чтобы отстоять свои права на земли, крестьян и деньги, утекавшие из их рук в алмаагскую казну. На самом деле в Далии уже давно были собраны собственные войска, дворяне отказались отправляться в Лемах для выполнения воинских повинностей, и фигура Гравина лишь добавила весомости в бунт, готовый разгореться среди морян. Далийцы самостоятельно вторглись во владения в Амане, зачастую громя усадьбы соседей - релийских землевладельцев, их бравые конники жестоко расправлялись с бандами разбойников и беглых крестьян, которые уже целый год кочевали по разграбленной земле. Но дальше дело не пошло. К лету Гравин, мучавшийся от проказы и крайне редко показывавшийся на людях, скончался. Государь морийский Ортензий велел выплатить далийским бунтарям штрафы за нарушение морийских законов, и хотя в ответ он не получил ни одного золотого, дворянские набеги за пределы собственной страны прекратились. В то время окончательно унять взбудораженных морян было невозможно – в Мории не были разрешены иные важные дела, и игры за наследство отступили в тень, но отнюдь не затихли. Ведь у Гравина осталась властолюбивая жена и двое подраставших сыновей. Авиа никогда не отказывалась от прав на престол Мории и всю свою энергию направила на то, чтобы обвинить колдунов в смерти Дарвина II, а также болезни своего супруга – к тому времени силы и способности нового государя уже ни у кого не вызывали сомнения…
В ту первую для государя Ортензия весну его огромное государство трещало по швам и рушилось на глазах. Обширные морийские земли, в которых уже более трех столетий приносили дары двум божествам – изменчивому всемогущему Морю и защитнице семьи и дома Тайре, погрузились во мрак восстаний, анархии и неповиновения. В Далии и Релии дворяне самолично погашали очаги крестьянских восстаний. В Рустанаде вражда между русами и тонами вылилась в установление водной границы по реке Агр, на обеих берегах которой южане кричали о самоуправлении, однако на деле лишь мешали речным торговым отношениям. В Лемахе и Навии дворянские войска отказывались подчиняться своим алмаагским и лемакским военоначальникам. Тайраг закрыл порты и не принимал на свою территорию ни одного корабля государя после того, как в его столицу пожаловали генеральские войска с приказом осмотреть все помещения храма богини Тайры. Лишь Минор поддержал нового юного государя – Главный Минора, управитель Гореста, сдержал присягу, принесенную при восшествии Ортензия на престол. Минор, в котором противостояние запада и востока, минорцев и светляков, также могло перерасти в вооруженные стычки, тем не менее продолжал исправно переправлять на столичный остров полные суда зерна, скота, угля. Страна, в которой жизнь мелких дворян не слишком уж отличалась от быта свободных землепашцев и ремесленников, с надеждой глядела на ставленника Дарвина II, по её просторам быстро расходились небывалые рассказы о странствиях черноморского царевича, его пребывании у северных колдунов и его возвращении из-за Рудных гор.
Осенью новая угроза возникла возле берегов стенавшего в пожарах и грабежах государства. С юга к берегам Релии подошел огромный флот Ал-Мира во главе с наместником земли Со-Мир Ал-Лапиром. Боевые корабли гарунов были оснащены огненными катапультами, их широкая палуба устойчиво сидела на волнах, суда продвигались вперед за счет непрерываемой гребли сотен черных рабов. Алмааг был совсем не готов дать отпор неприятелю. Известия о вторжении в морские пучины государства пришло слишком поздно из-за того, что в междуусобных разборках практически приостановилась дальняя торговля, которой в основном занимались рустанадские купцы и морянские дворяне. Оборудованные орудиями корабли Алмаага в это время бороздили северные воды, сопровождая минорские перевозки, ибо уже случались пиратские нападения морийцев на морийцев. Однако единственное верное решение, которое оставляло для Мории надежду, было без колебаний принято государем. Он решил дать отпор врагу.
Адмиралом морийского флота государь назначил близкого друга и сподвижника - Оквинде де Терро. Помимо алмаагских военных фрегатов, адмирал призвал под свои знамена торговые суда, которые в скором времени переоснащали в портах Навии. Оквинде повел свой разношерстный морской отряд на юг навстречу врагу. Основным преимуществом морийцев в этом сражении в прибрежных водах Аманы недалеко от устья реки Зеленая, вблизи земель далийского маркиза, зовущихся Лучистыми Берегами, была быстрота и маневренность малых и средних морийских судов. Однако на тот момент мало кто мог указать на главную неожиданность, что приберег Вин – на его флагманском корабле «Филии» находился сам государь морийский, а на соседней каравелле устроился его могущественный наставник граф ла Ронэт, колдун Элбет.
В сражении у Лучистых Берегов гарунские галеры, превышавшие в два раза по численности своего противника, были наголо разгромлены. Крепкий ветер, быстро гнавший вперед морийские суда, матросы которых умело управлялись с подвижными парусами, лишь донимал ал-мирцев, продвигавшихся вперед за счет рабов-гребцов. Южные корыта, как позднее прозвали гарунские суда морийцы, потеряли возможность быстро изменять курс и занять выгодные позиции из-за своей нагромажденности вблизи берегов Мории. Легко окружив соперника, морийцы забросали его стрелами и абордажными крюками, избрав ближний бой. Галеры, зажатые друг между другом, не могли открыть огонь по врагу. К тому же в их гущу полетели яркие молнии, от которых загорелись палубы кораблей. Оказавшись в огненном пламени, гребцы и солдаты прыгали в ужасе в воду, считая, что на них пала кара Ал-Гаруна, могущественного бога, взиравшего на свой народ с вершин кургана в южных землях. В довершении небесного гнева разбушевалось Море. Ветер усилился, и адмирал приказал морийским судам отступать к берегам. Ал-Лапир с оставшимся флотом оказался в центре жестокого урагана, который закончил дело, начатое колдунами Мории. Хотя, как полагал сам государь Ортек, ураган и буря явились откликом на молнии, что были обрушены на головы захватчиков, ибо такое вмешательство в устройство неба и облаков не могло пройти без последствий. Рассказы о тех днях, когда на сторону морийцев встали сами боги, о том, что адмирал де Терро лично обезоружил наместника Ал-Лапира, догнав корабль гаруна, до сих пор с удовольствием вспоминались в портовых тавернах бывалыми моряками.
Столь блестящая победа государя привлекла на его сторону новые силы. Не все люди осознали, кто явился причиной огненных стрел, павших на суда гарунов, многие наивно полагали, что это милость Тайры и Моря, которые благовалили к юному правителю. Но в портах Алмаага и Рустанада уже стали поговаривать, что государь на самом деле обладал большими силами, что был он подобен советнику Дарвина, о котором давно ходили слухи и обвинения в связях с колдунами. Однако даже несмотря на эти наветы, которые для иного лица стоили бы жизни, государь морийский в те дни стал великим и неприкасаемым героем. В стране затихли потасовки, в Алмааг прилетали послания от глав городов русов, тонов, дворян Релии и Далии с поздравлениями и заверениями в дружбе и любви, присягами верности. Особенно старались далийцы, опасаясь справедливого гнева государя – ведь клика их дворян вела недолгие переговоры с Ал-Лапиром о том, чтобы гаруны не высаживались на территориях Далии, а продвинулись далее на север, получив при этом помощь от дворян монетами и продовольствием. Вражеский флот на деле получил обещанную поддержку: в Эллине релийцы и далийцы снабдили гарунов всем необходимым, желая посильнее стравить Ал-Мира и Алмааг.