На фикции успокоились и первобытные общинники после того, как дни их коммунизма были сосчитаны, после того, как те или другие средства производства были объявлены неотъемлемой частной собственностью организаторов, после того как интересам прогрессирующего производства был нанесен тяжелый удар.
III
Отныне у кормила организации производства становились люди, не умевшие ею руководить, не отвечавших запросам новой системы экономической деятельности общества, обладавшие способностями и знаниями, характеризовавшими старую организаторскую психику. Носители старой психики и старых традиций, они, естественно являлись не стимулом, а тормозом производственного развития. Отныне это развитие должно было идти мимо них, должно было находить себе новых истинных организаторов, создавших новые организационные формы и новые организаторские центры.
Процесс создания последних, – процесс очень медленный и сложный, тянущийся веками, в продолжение которых в первобытном и затем античном обществе накапливались технические изобретения, расчищавшие тернистый путь этого процесса. А тем временем прежние организаторы делали свое дело: старались новое вино влить в старые меха, новую экономическую жизнь приспособить к старым организационным рамкам.
В переводе на язык технических отношений сущность охарактеризованного положения вещей сводилась к следующему. Новая техника, новые орудия производства одержали несомненную победу над старой техникой и старыми орудиями, т. е. получили широкое применение. Они революционизировали экономический строй, дифференцировали однородные по своему составу «социальные тела. Но все же одержанную ими победу нельзя назвать безусловной: они не смели с лица земли окончательно всех остатков старой техники. Произведенная ими общественная экономическая дифференциация общей массы населения не шла слишком далеко: в недрах первобытной общины обозначились обособленные ячейки, сгруппированные вокруг известного имущества (средств производства), но ячейки эти сохранили все же между собою в некоторых отношениях экономическую связь (напр., земельная территория осталась общей собственностью целого ряда родов или племен).
По распространенному представлению, эволюция техники совершается по какому-то абсолютно прямолинейному пути, на котором нет ни одного сучка, ни одной задоринки. Происходит изобретение какого-нибудь орудия, значительно более усовершенствованного сравнительно с существующими, обещающего несомненные, большие выгоды; моментально его утилизируют, моментально оно вытесняет из обращения все другие орудия. Элемент борьбы, элемент сопротивления старых орудий и старой техники обыкновенно игнорируется.
На самом деле, это чрезвычайно важный элемент. Он на каждом шагу дает о себе знать и при современном капиталистическом хозяйстве, когда технический процесс достиг высокой степени развития, когда техническая мысль работает с лихорадочной быстротой и технические открытия безостановочно следуют одно за другими. И все же, во многих случаях, наиболее усовершенствованной машине, составляющей «последнее слово науки» приходится подолгу ждать, пока ей окажут предпочтение перед ее соперницами, пока ей она сделается вершительницей судеб промышленности: зачастую капиталисты считают для себя выгоднее орудовать с машинами старого образца, думая выиграть на интенсивной эксплуатации рабочих. Классический пример: в экономии капиталиста-агрария пашут, сеют и убирают жатву при помощи примитивных орудий; а в амбаре владельца экономии стоят без употребления новейшие сельскохозяйственные машины: они поставлены туда единственно с целью угрозы рабочим. Если последние осмелятся возроптать на слишком нищенскую оплату их труда, или слишком тяжелые условия работы, кулак-аграрий обещается рассчитать немедленно непокорных и отворить двери амбара. Выгода, как вообще, понятие весьма и весьма растяжимое и ссылаться на нее надлежит с большею осмотрительностью.
Но раз, даже при индустриальном строе, старая техника без упорного сопротивления не уступает места новой, то легко себе представить, какой затяжной характер носила борьба этих двух противников в царстве первобытной культуры.
Употребление известных методов, известных средств производства определяет собою функционирование известных органов работающего, создает известные психические приспособления». При смене технической системы, эти приспособления некоторое время сохраняются, органы требуют работы в прежнем направлении. Чем дольше утилизировалась вытесненная техника, тем сильнее это требование, тем сильнее оппозиция новому способу производства, новым орудиям. Отмеченный закон применим далее к внешним формам вырабатываемых орудий. Там, где старая культура держалась особенно долго, за новым материалом особенно настойчиво закрепляются старые формы. Так, в странах, долгое время являвшихся ареной господства каменных орудий, топорам, сделанным из металла долгое время придется продолговато-клинообразная форма вытесненных каменных орудий, топоров. Где же, напротив, прежние средства производства держались сравнительно недолго, там антагонизм двух технических систем проявляется менее резко, там быстрее совершается переход к формам, свободным от рабского подражания старым, к формам, более отвечающим качествам нового металла. В таких странах, напр., металлические топоры быстро принимают более простую форму, близкую к той, какая придается им в настоящее время.