Впрочем, «чудесная новость», которую я сейчас вывалю на команду, быстро отвлечёт всех от глупостей.
— Сайкю мёртв, — не став дальше затягивать, произношу глухо.
— Какой такой Сайкю? — задав откровенно глупый вопрос, светловолосая Анна широко распахнула свои карие глаза. Вспомнила, сообразила. Прониклась.
— Как это мёртв? — вторил своей девушке не менее ошеломлённый Хан.
— Что за дурацкие шутки?! — мотнула головой Акира.
Ямато удивлённо хмыкнул, но как бывший капитан команды энергичных раздолбаев не спешил реагировать до выяснения подробностей. Его ещё более молчаливый друг Бэйб оторвался от резьбы по дереву, чтобы одарить меня нахмуренным взглядом стоика. Наш немногословный фаталист явно сразу и полностью поверил в мои слова. И на возможные последствия смотрел без оптимизма.
На некоторое время гостиная, в которой собралась команда, стала напоминать базар — настолько почти все торопились выразить своё недоумение, неверие и даже недовольство «тупыми шуточками».
Я не спешила вмешиваться и ничуть не обижалась на обвинения в глупом и неуместном розыгрыше. Для рядовых убийц, которые лишь недавно обрели какие-то права, даже нынешний командир Базы являлся громадной фигурой. Министр разведки же и вовсе воспринимался, словно живой бог — недосягаемый, непознаваемый и бессмертный повелитель, которого даже в лицо мало кто видел. А тут их более осведомлённая соратница говорит, что его шлёпнули, как простого смертного.
Шок.
— Ты ж не шутишь, подруга? — всклокоченный Кей встретился со мной взглядом, карие глаза слабо горели надеждой на признание в злом розыгрыше, над которым потом можно даже вместе посмеяться. — Нет, не шутишь, — вздохнул он, поняв всё без слов. — Вот ведь жопа!
Уточнять «уверена ли я?», заместитель тоже не стал. Знает, что не будь я уверена, не стала бы говорить столь категорично, без всяких «возможно» и «по непроверенным данным». Он просто схватился за голову, зарывшись пальцами в шевелюру.
— Недолго музыка играла, — с невесёлым смешком пробормотал Кей. — Теперь — хрен мне, а не тейгу, да? Хрен нам, а не права и звания. И хрен Отряду, а не все эти крутые полномочия и штуки, которые нам выдал министр. Тц-тц, опять перед каждым прыщом на заднице в струнку тянуться… — не отрывая от неё рук, опечалено склонил голову заместитель. — А кто его убил, знаешь? — внезапно вскинулся он. — Кого нам благодарить до полного разрыва задницы? Не твою ли блудную сестрицу? — пытливо прищурился брюнет, оторвав ладони от взлохмаченных волос.
Что интересно, все остальные — когда услышали, о чём говорит Кей — замолкли. Кто-то перестал тихо ругаться, кто-то прервал обмен мнениями, как Бен с Гектором, кто-то и так погрузился в свои мысли, как Акира (хотя и от неё я почувствовала усилившийся поток внимания). А некоторые, вроде Сены, Бэйба, Ямато и Хана, и без того внимательно смотрели на меня, ожидая подтверждения или опровержения тех выводов касаемо их личной судьбы и участи всего Отряда. Пусть Кей озвучил их первым, но крутились в головах они у всех ребят.
Хотя и узнать про нелюбимую в Отряде Акаме товарищам тоже было интересно. К счастью, причин, по которым неприязни моих друзей и соратников к моей же старшей сестре не суждено было превратиться в ненависть, имелось явно больше одной.
— Нет, Сайкю убила не Акаме. И даже не Ночной Рейд, — произнесла я, покачав головой и погладив запрыгнувшего на колени Люца. — Сработал кто-то из специалистов по тихим убийствам. Причём из лучших. Чем люди Надженды, замечу отдельно, никогда не славились. Но да: вероятно, всё провернул кто-то из тех специалистов, которые работают на революционеров. Хотя также есть высокие шансы, что в подготовке покушения активно участвовали агенты Запада.
Делаю небольшой перерыв, дабы оценить реакцию присутствующих. Всё в пределах ожидаемого.
— Касаемо Адаусу: она — мой трофей, — жёстко заявляю, глядя в глаза заместителя. — Без поддержки Сайкю это, конечно, могут попробовать оспорить: всё же тейгу — достояние Империи. Но я очень злая и жадная. В чём, как вы помните, мог замечательно убедиться некий генерал Авернус, который пытался отобрать у меня подаренный наместником Хиро домик рядом с Дворцом. А тейгу куда ценнее в общем-то и не особо нужного мне особняка. Так что, если попытка будет исходить не напрямую от Императора или премьер-министра — облезут!
И неровно обрастут, хех. В мыслях эхом с полузабытой, но узнаваемой интонацией раздалось: "Такая корова нужна самому". Но озвучивать это я, конечно, не стала. Незачем усугублять странность своей персоны в глазах соратников. Хотя после трупной многоножки и других подобных эпизодов моему реноме уже ничего не страшно. Но... нет, всё равно незачем.
Кей благодарно кивнул. Хотя этот паяц не являлся бы собой, не попытайся проявить своё сомнительное остроумие даже сейчас:
— Ни на секунду не сомневался в вашей жадности, о злейшевеличайшая из сладкоежек и сладкоеднейшая из злодеек! — пафосно заявил он. — Торжественно клянусь: моя верность вам столь же безгранична, как ваша тяга к вкусняшкам!
Мысленно хмыкнув, решаю никак не комментировать эту эскападу, а просто продолжить свой монолог:
— Но если хочется сохранить артефакт без лишней нервотрёпки, то до возвращения в Столицу тебе бы не помешало достичь ранга Мастера, — на этих словах расплывшаяся в усмешке физиономия шутника скисла, но взгляд отражал задумчивость. Парень верил, что цель достижима. — Если сможешь, всем недовольным только и останется, что облизываться и злобствовать, — постаралась я дополнительно его мотивировать. — По прибытии я смогу устроить тебе аттестацию на ранг, и когда ты её пройдёшь — будешь с чистой совестью поплёвывать на любые требования кого бы то ни было. У Службы разведки просто нет других Мастеров Боя, кроме выходцев из Отряда. А передать артефакт какой-то иной структуре — это всё равно, что подорвать престиж всего ведомства. И нарисовать на своей спине большую светящуюся мишень для всех остальных претендентов на министерский пост. Да и после попытки внешних сил присвоить нечто принадлежащее одному из Службы разведки, буде такая случится… все фракции выступят единым фронтом. Просто не смогут не выступить.
Прерываюсь, дабы неспешно наполнить себе стакан воды и позволить ребятам уложить в головах свалившиеся новости.
— По поводу «хрен нам, а не крутые штуки» — думаю, тема исчерпана, — продолжаю я, сделав несколько глотков и поставив стакан на столик. — Что касается наших прав и полномочий… — усмехаюсь криво, недобро, предвкушающе. — Права силы в любом случае никто не отменял. Пусть попробуют прогнуть и втоптать в грязь почти три десятка Воинов с двумя тейгуюзерами во главе!
С удовольствием отмечаю, что такое крайне крамольное заявление — даже сказала бы: конфронтационное по отношению к представителям власти — не вызвало особого отторжения ни у кого из присутствующих. Разве что страх и неуверенность. Всё-таки убийцам с промытыми гипнограммами мозгами, воспитанным в ужасе перед командованием, достаточно сложно перестроиться на новый лад. Даже когда закладки, внедрённые через гипноиндукторы, ныне не поддерживаемые новыми «процедурами», в большей части рассеялись, некоторые их — закладок — фрагменты остались в разуме членов Отряда, как часть личности. Вот и приходится мне бороться с выученным бессилием подчинённых, боязнью проявить инициативу и прочими «прелестями».
Да и сама я не так чтобы полностью свободна от всего вбитого на Базе. Скорее, не стала корчевать некоторые умеренно полезные установки, вроде верности Империи.
— Но прямой и открытый конфликт — это, конечно, крайняя мера, — заявляю, дабы успокоить страхи. — Формально, пока освободившиеся кресло не займёт новый министр, который отменит выданные Сайкю полномочия, текущие документы сохранят легитимность. А по ним я, пусть и всего лишь майор, но в полномочиях могу поспорить с иным генералом. Да и приказы мне могут отдавать только трое: глава Базы, премьер-министр и Император.