— Тебе нужно обезболивающее или противоядие? — привычно спокойным — на взгляд Майн, даже чуточку более безэмоциональным, чем обычно — голосом уточнила алоглазая убийца у своей светловолосой подруги. — Какие средства ты принимала?
— Не помешает, — сквозь боль улыбнулась Леоне. — И обезбол, и против яда. Что-то нехорошо мне. Зря через лес попёрлась. Растрясла себе всё. Пила таблетки от боли. Но не действуют уже они. Как их там? Не помню. Из стандартной аптечки, что во всех лёжках есть. С жёлтой оболочкой. А! Универсальный антидот ещё.
Леоне действительно чувствовала себя более чем неважно, с тенденцией к ухудшению. Пока она добиралась до базы, мобилизовавшийся организм более-менее успешно подавлял боль и усталость, однако, достигнув безопасного места, она расслабилась, отчего неприятные ощущения стали стремительно возвращаться. Сволочные раны не спешили исчезать, и даже боль артефакт обладательницы кошачьих ушек подавлял далеко не столь эффективно, как привыкла блондинка. Поэтому она старалась говорить коротко, дышать исключительно верхней частью груди и не слишком глубоко.
Тем не менее мозги ей растрясло не настолько, чтобы забыть о возможном конфликте различных лекарств и не постараться ответить максимально полно. Пусть она и не слишком усердствовала в запоминании всех имеющихся в аптечках порошков, ампул и таблеток: Лионель — как она раньше считала — в любом случае справится лучше; но основные моменты девушка всё же запомнила. Тем более ей, учитывая прошлые место жительства и профессию, были известны некоторые интересные, порою отнюдь не безобидные сочетания алкоголя, лекарств и наркотиков, отчего революционерка прекрасно осознавала последствия неправильного совмещения вроде бы безобидных препаратов.
Особенно в текущем её состоянии.
Акаме деловито кивнула, положила Леоне на импровизированную подстилку, частично стянула с неё штаны (чтобы не мешались и не сдавливали живот; тейгу-пояс, впрочем, оставался достаточно близко к телу, чтобы продолжать действовать), заставила пациентку подогнуть ноги. Затем, срезав старые бинты, девушка осмотрела прикрытую ими самую опасную рану, ещё раз пощупала пульс и более внимательно оценила состояние подруги. Кивнув своим мыслям, алоглазая сделала несколько уколов, смазала порезы коагулянтом и склеила медицинским клеем, обработала края раны на животе и, наложив поверх неё несколько медицинских салфеток, приклеила их пластырем, потом она для надёжности наклеила пластырь и на склеенные порезы. Слишком уж подозрительно активно они кровили.
— Пока всё. Я дала тебе кровоостанавливающее, но заметного внутреннего кровотечения, кажется, нет. Выпячивания органов тоже нет. Ты хорошо утянула живот. Но тебе всё равно сильно повезло, что удалось самостоятельно добраться до базы без серьёзных последствий. Такие ошибки убивают. Твой тейгу раньше помогал, но не сейчас. Значит, на него нельзя было полностью полагаться, — несколько отстранённо говорила бывшая имперская убийца. Она в силу своей специальности освоила необходимый минимум по оказанию первой помощи, а после, впечатлённая гибелью одного из товарищей Куроме, погибшего от небольшой — но, как оказалось, отравленной — раны, прошла дополнительные курсы, поэтому знала, о чём говорит. — А ты, наоборот, не стала отлёживаться и растревожила рану, — Акаме серьёзно посмотрела в глаза подруги. — Не делай так больше.
— Ха, будто я собиралась, — кошкоухая, на которую начали действовать введённые в кровь вещества, попыталась изобразить насмешливую ухмылку. Правда, получилась у неё в лучшем случае вымученная.
— Мне не нравится твой живот. Не похоже на яд, скорее… Словно те раны, что оставлял мой прошлый клинок, — по лицу Акаме пробежала тень. — Что за оружие было у твоих врагов?
— Ха, а раньше животик старшей сестры тебя вполне устраивал, — не смогла удержаться от подколки блондинка, после уколов ей становилось всё лучше, в связи с чем, возвращалось и игривое настроение. — Теперь, когда его разукрасили катаной, — Леоне постаралась незаметно прикрыть порезы, дабы никто не сумел разобрать унизительной надписи на коже, — и проткнули кинжалом, ты считаешь его некрасивым? Теперь ты разлюбишь такую старшую сестру, да?
— Нет, — коротко и, казалось бы, без особых чувств ответила брюнетка. Сосредоточенная почти как во время боя она казалась равнодушной.
— Типичная Акаме, — ухмыльнулась хозяйка Лионеля.
— Ты тоже не изменяешь себе, Леоне, — с едва заметным намёком на улыбку, ответила чуть расслабившаяся алоглазая.
Майн хотела вмешаться в их милую беседу, напомнив, что Леоне, пусть и повеселела, перестав испытывать боль, но на самом деле вообще-то сильно ранена и обескровлена, и её следует уложить на нормальную кровать, а не на брошенные поверх пола куртки. Также требуется как можно скорее рассказать о случившемся Надженде, чтобы босс вызвала нормального врача, который способен не только оказать первую помощь, но и нормально вылечить их соратницу и подругу. Однако розоволосую цундере отвлекло явление ещё одного действующего лица.
— Кто тут раненый? Кому помочь? — спросил взъерошенный Лаббак.
— Уже не надо, — фыркнула девочка. — Ты даже здесь бесполезен.
— В смысле даже? Я, между прочим, контролирую территорию через свои нити! Сначала требовалось убедиться что рядом нет чужаков. На мне лежит важная и нужная обязанность… в отличие от некоторых бьющих баклуши крикливых плоскодонок, — с раздражением добавил нервничающий парень.
— Да ты!.. — с полуоборота завелась Майн, что также пребывала на взводе, но зеленоволосый её перебил:
— Акаме, вам с Леоне нужна помощь? — спросил хозяин тейгу-нитей, хмуро оглядев лежащую на спине блондинку с заострившимся от перенесённых страданий лицом, следы крови и разложенный на полу набор первой помощи.
— Опоздал, парнишка. Ты уже упустил свой шанс безнаказанно потрогать прелести старшей сестры, — улыбнулась раненая, что привычными подколками старалась успокоить друзей, убедив их, что с самой живучей из убийц Ночного Рейда всё в порядке. — Мне уже помогла Акаме.
— Сейчас обидно было, — показательно надулся зеленоволосый, поддержав игру. — Я за неё беспокоюсь, а меня думающим только об одном извращенцем называют. — Где то в стороне высказалась Майн, которая с готовностью поддержала версию об извращенце, также дополнив его определениями «бесполезный», «тупой» и «наглый», но парень её проигнорировал. — Но раз ты хохмишь, значит бояться нечего. Признавайся: кто тебя так подрал и почему оно ещё не затянулось?
— Откуда я знаю? Имперцы, — ответила блондинка.
— Идиот, — вздохнула розоволосая, бросив на Лаббака уничижительный взгляд.
— Раны Леоне не заживают, — дополнила Акаме. — Я всё обработала и перевязала, снизив кровотечение. Но нам требуются носилки, не нужно лишний раз тревожить такие травмы. Организм и тейгу Леоне борются с кровопотерей, но у всего есть границы. И сообщи командиру, что нам понадобится специалист. Он должен как можно быстрее определить, что мешает заживлению. И устранить это, — последняя фраза прозвучала с отчётливым холодком, демонстрирующим, что Акаме хотела бы устранить не только раны, но и того, кто их нанёс.
— Понял, всё будет, — коротко ответил бывший офицер, резко растерявший свою внешнюю расхлябанность и, ускорившись, исчез.
В это время Акаме попыталась расспросить взбодрившуюся подругу об обстоятельствах схватки, личности того с кем она столкнулась и его оружии.
По словам Леоне, это оказалась девушка, вроде бы полицейская, причём удивительно некрасивая для воительницы: «Мелкая тумбочка без сисек и задницы», — вооружённая мечом и кинжалом. Особенные опасения и неприязнь у блондинки вызывал именно кинжал со странным чёрным лезвием. Акаме не знала такого шингу или тейгу. Но учитывая, что старая артефактная катана Алоглазой оказалась сломана во время бегства от Империи и состоявшейся тогда смертельной схватки с приёмным отцом, возглавлявшим Элитную Семёрку, то остатки этого оружия, наверное, могли найти и перековать в кинжал.