— Помоги мне, — как в бреду, бормотал Уосук, — помоги. У кого ключ от замка?
— Мне его не доверяют. Ключ всегда у караульных.
— Придумай что-нибудь!
— А если и придумаю… куда пойдешь? Об этом подумал?
— У меня родной отец есть, мать. К ним пойду.
— Там тебя и возьмут.
— В Салбане не останусь. Хлеба возьму… и в Сибирь…
— Эх ты, горе мое! — вздохнула Варвара. — Охота тебе было с тойоном ссориться… Жил бы себе припеваючи.
— Ты этого, Варвара, не поймешь… пока. Я объясню когда-нибудь. Если жив буду.
— Не жить тебе, если с тойоном не помиришься.
Кухарка вышла. Уосук в отчаянии бросился на постель.
Неужели нет никакого выхода? О, если бы мысль имела материальную силу! Тогда бы он мыслью своей разрубил запоры этого ненавистного дома, поднял себя над землей и полетел к товарищам по оружию. Где они, какие опасности ежеминутно грозят им?
Через полчаса Варвара вошла убрать посуду.
— Ты что не ешь? Заболел, может?
— Хуже.
— Что может быть хуже болезни?
— Страшные мысли меня мучат.
— Какие?
— Не могу больше в неволе. Принеси мне веревку…
— Ты что? Не выдумывай!
— Все равно расстреляют.
— Жаль мне тебя. Ах, как жаль! — со стоном проговорила Варвара. — Давно хочу помочь… Только не просто это! Самой несдобровать. Ладно. Дай подумать. А едой не пренебрегай… Силы в дороге пригодятся.
Она выскользнула из чулана. «Она поможет мне!» — обожгла Уосука радостная мысль.
Вновь заскрежетал ключ. Вошел Разбогагеев.
— Иосиф, — начал он, — я уже говорил, что готов простить тебе все. Скажи, где мое золото?
— Выбросил в воду.
Разбогатеев дернулся, словно получил пощечину.
— Не верю! Не верю! Нет на свете человека, способного на это!
— Вы, богачи, обо всех по себе судите. Среди вас действительно такого человека не найдется. Скорее родного сына утопите, чем золото.
— Три пуда золота не шутка. Тот, кто так к золоту относится, никогда не разбогатеет.
— А мне этого и не нужно.
— Что ж тебе нужно?
— Чтоб все равны были, чтоб ни бедных, ни богатых. Чтоб все счастливы были.
— От равенства, брат, счастья не дождешься. Не таков человек, чтобы радоваться тому, что у его соседа в амбаре столько же, сколько у самого.
— Человек не рождается волком. Его можно научить человечности.
— Хвалю, хвалю! Как много ты постиг, мой ученый сынок, — иронически произнес Разбогатеев. — Не зря я тратил деньги на твое образование. А не будь я богат, не протяни тебе руку помощи… что из тебя вышло бы? А?
Уосук не ответил. Он не чувствовал перед Разбогатеевым никакой вины. С точки зрения обывателя, он обидел, ограбил своего приемного отца, ответил на его заботу черной неблагодарностью. Но высшая правота была за ним правота революции.
Молчание Уосука Разбогатеев расценил как свою победу в споре и с довольным видом вышел. Уосук снова лег. Варвара поможет… Но когда ей удастся это? Скоро снег. Ударит мороз — не то что до Сибири, до Салбана не добежишь.
— Принесла твой ужин. Вставай! — громко сказала Варвара, а на ухо шепнула: — Не ешь и не спи.
Сердце Уосука забилось. Неужели Варвара решилась? Прошло минут десять. Распахнулась дверь.
— Выходи на прогулку!
Когда Уосук вернулся со двора, Варвара стояла посреди чулана.
— Это что такое? Почему не ужинал? Голодать вздумал? Ешь сейчас же!
— Эй, любезная! — крикнул кто-то из караульных. — Ты еще здесь? Поживей поворачивайся! Запирать пора.
Обычно молчаливая служанка накинулась на часового:
— А ты что горло дерешь? Парень не ест, а мне посуду убирать надо!
— Утром уберешь. За ночь съест!
— Утром с посудой возиться буду, что ли?
— Да ты что взъелась? Охота торчать, ну и торчи. На вот ключ. Запрешь не забудь принести. Мы спать пошли.
Варвара что-то буркнула.
«Она меня выпустит. А что будет с ней самой?» — с болью подумал Уосук. Но душой он был уже вне своей тюрьмы. Ключ у Варвары. Нашла-таки способ завладеть им…
— Не спи, я попозже приду, — еле слышно шепнула служанка.
Она не спеша убрала посуду. Потом она долго возилась с замком, и Уосук недоумевал: как же она откроет дверь, если сейчас запрет ее на ключ? Послышался голос Степана:
— Слепая, хорошо ли закрыла?..
Давно миновала пора белых ночей. За окном чернота. В Вилюйске ни огонька: жители экономят керосин. Лишь во дворе Разбогатеева на высоких столбах горят фонари. Разбогатеевы почему-то долго не ложатся спать. А может, это только кажется, что долго? Может, совсем еще и не поздно?..