— Как мама? — обратился Ян к Веронике. — Она всё ещё п-п-п…
— Плачет, — грустно кивнула девочка. — Она так расстроилась, что я, глядя на неё, и сама немного поплакала. Они старались для нас, потратили последние деньги. Мне очень стыдно.
Тёма повернулся к брату:
— А с Ирой что? Жалобный вой вроде поутих.
— Прекрати паясничать, Тёма, — не выдержал Ян. — Из-за т-т-твоих шуток всем только хуже.
— Бедная Ирочка, ей нужно помочь, — пролепетала Ничка.
— Как ты ей поможешь? — сухо бросил Артемий.
Вероника начала выть что-то про молитвы и добрые дела и мгновенно заставила Тёму раззеваться. Ян возвратился к бледнощёкой возлюбленной и попытался разговорить её.
— Как ты? Посиди, Джо, отдохни. Ты ни в чём не виновата.
Джоанна вяло моргнула, подняла голову и вперилась безжизненным взглядом в заросшее пылью вентиляционное отверстие над холодильником. Ян чмокнул девушку в плечо и продолжил:
— Интересно, какой ты была бы, если бы была здорова? — вздохнул он. — Наверное, очень доброй. Да если даже не доброй… ты такая красивая. Я л-любил тебя всё детство, кстати. — Он поцеловал её белоснежную руку. — А знаешь, о чём я сейчас подумал? Я помогу тебе выздороветь. Я научу тебя говорить по-русски. Научу играть на гитаре. Может быть, получится научить тебя улыбаться. Если бы ты могла реагировать на людей, тогда тебя бы никто больше не принял за аутистку. У тебя было бы столько друзей! И когда тебе снимут диагноз, я мог бы… Джо, можно я скажу? Я бы тогда сделал тебе предложение, как только нам исполнится по восемнадцать. Мы были бы счастливы. Ты бы согласилась? Джо, можно я тебя поцелую?
Юноша приблизился к губам Джоанны, девушка издала приятный звук, похожий на мяуканье, и опустила голову.
— Sorry, — Ян вмиг отпрянул. — Я не буду, если ты не разрешаешь.
***
Неделю Ира не подходила к Джоанне. Простить легко, понять возможно, но сообщить об этом вербально куда сложнее. Чтобы ободрить опекуншу, Тёма принял решение собрать деньги на новый компьютер. Он играл на гитаре в переходах и у метро, бегал от полиции, просил милостыню у прохожих на улице, а потом плюнул и пришёл жаловаться на жизнь Саше Чипирову.
— Дашь денег в долг? У нас сломался компьютер, — с порога начал рыжий сирота.
— У вас есть компьютер? — удивился Саша и скрестил руки на груди. — Опять обманываешь меня? На бутылку просишь?
— Зря я к тебе пришёл, — обиделся Тёма и собрался хлопнуть дверью. Саша его остановил.
— Ладно. Сколько нужно?
Кравченко задумался. Если просить в долг, то сразу много и надолго.
— Нам нужно починить старый системный блок. Или купить новый, если в ремонте откажут. Ещё хлеба купить и мне пачку сигарет на завтра. А сколько дашь в долг?
Саша пожал плечами, жалея, что не дал Тёме вовремя закрыть за собой дверь.
— Давай десять рублей, — пошутил Тёма. — Хотя нет, сто; нет, две тысячи!
— Хорошо, — улыбнулся юноша и потянулся за кошельком. Достал две мятые купюры, протянул их приятелю: — Вот, возьми.
— А если попрошу миллион, дашь и миллион?
— Боюсь, миллиона у меня нет, — Саша виновато развёл руками.
— А сколько есть?
— Три тысячи.
— И на что ты их тратишь?
— На школьные обеды и на проезд, — ответил юноша и раскрыл потрёпанный чёрный кошелёк, в котором лежала последняя тысячерублёвая купюра. — Зимой и весной я езжу на танцы на трамвае. И в школу тоже.
— Значит, в этом месяце пешком прогуляешься, — ехидно осклабился Тёма, запустил руку в кошелёк друга и вынул третью тысячу. — Ты ведь не возражаешь?
— Бери на здоровье, — согласился Чипиров, — уверен, вашей семье деньги нужнее. Надеюсь, ты поделишься ими с ребятами, а не пропьёшь в первый же вечер. Не забудь отремонтировать компьютер.
Кравченко прыснул со смеху.
— Расслабься, Саш, я пошутил, — неловко выдавил он и собрался было вернуть деньги на место, но Саша быстро захлопнул кошелёк и убрал его обратно в карман.
— Нет, нет, бери, — настоял он без тени иронии. — Это дело принципа. Когда просят, я всегда даю.
— Всегда? — Тёма решил зацепиться за эту фразу. — Всегда-всегда, честно?
Саша решительно кивнул.
— И в ночлеге не откажешь?
— Конечно, — радостно, с душой произнёс Александр.
— И одежду свою отдашь? Мне нравится твоя рубашка, давно к ней присматриваюсь.
Саша без малейшего колебания снял с себя зелёную фланелевую рубашку, продемонстрировал заодно исколотые иглами сгибы локтей — в очреденой раз похвастался, что состоит в сообществе доноров — и, оставшись в одной майке, отдал одеяние Тёме. На все отпирания и отшучивания Чипиров категорично мотал головой.