— Чес. — Он глупо улыбнулся. Видно, паренёк с самого начала ждал этого вопроса. — А тебя?
— Лана.
Глаза юноши засияли так, словно он получил заветный трофей.
— Давно ты таскаешься по таким лечебницам?
Юноша замялся.
— Я не знаю, я… не помню.
— Бедняга, — пробормотала Адалана. — Тебе, наверное, очень одиноко.
Глаза его забегали из стороны в сторону; он был смущён.
— Так что с тобой? Чем ты болеешь? — осторожно спросила девушка.
— Я не болею, — почти возмущённым тоном произнёс Чарли. Детские глаза наивно округлились. — Я здоров! Живу здесь. Бесплатно питаюсь, рисую, гуляю. Только сплю плохо, но это не болезнь, это просто бессонница.
Лана кивала без остановки, стремясь показать заинтересованность. С некоторых пор она научилась отличать обычных людей от психически нездоровых, и Чарли точно был душевнобольным. В голове её созрел план. Фэйн осторожно подсела к юноше и дотронулась ладонью до его плеча. Чарльз тут же повеселел.
— А сюда ты как попал? — Адалана решила начать издалека. — Это женское отделение. Получается, ты знаешь лазейку?
— Их здесь полно! Если хочешь, могу провести экскурсию по территории! Обычно я так не делаю. Как-то я показал тайный выход одному парню, а на следующий день он сбежал, а я потерял друга. И с тех пор я никому не рассказываю о местах, которые исследую. Но тебе я всё-всё покажу, обещаю. — Глаза его были полны надежды. — Ты красивая, ты не можешь меня предать.
Так они общались на протяжении нескольких месяцев. За всё это время Адалана не смогла ничего выяснить относительно диагноза юноши, равно как и узнать о его прошлом. Попытки расспросить прочих пациентов оказались бесплодными. «Местный дурачок», — вот самый развёрнутый ответ, который ей удалось получить от соседки по палате.
Ещё после месяца упорных уговоров Чарли показал девушке личное дело:
Чарльз Адам Клеменс, 21 год
Пол: мужской
Диагноз: параноидальная шизофрения; множественная личность (требует уточнения)
Сердце Фэйн ушло в пятки. Лана была уверена, что с подобным диагнозом (если множественная личность вообще существовала: её любили приписывать каждому второму истерику с плохой памятью) больной должен быть круглосуточно привязан к кушетке, что таким пациентам не позволяется выходить на прогулки и контактировать с другими людьми. Видимо, она ошибалась. Чарли был тихим и добродушным парнем, следовательно, имел право на некоторую свободу действий. Вряд ли он был способен причинить кому-либо вред. Лане было достаточно знать, что Чарли хорошо к ней относится, а подробности его биографии пусть остаются для неё тайной.
Чес же знал про неё всё: диагноз, номер палаты, рост, вес, возраст, место рождения, привычки в еде, любимую марку сигарет, имя первого любовника. Она была не против. Сначала Лана рассказывала о себе с целью заслужить его доверие, однако Чарльз оказался на удивление хорошим слушателем. Он запоминал все её истории, смакуя каждое событие, точно деликатес. Адалане это льстило. Сама того не замечая, девушка привязалась к Чесу, как к младшему брату, перестав видеть в нём только психическое расстройство и сумев разглядеть стоявшую за ним истерзанную наивную детскую душу. Чтобы потом использовать её.
Теперь благодаря экскурсиям Клеменса она знала большинство лазеек и тайных ходов. Но в самый ответственный момент Чес захотел продемонстрировать задатки интеллекта и прямо сказал, что показывать выход на волю не намерен.
— Что ты, я не собираюсь бежать! — уверяла Лана и клялась, что спрашивает лишь из любопытства, на что Чарли просто отвечал:
— Любопытство лучше гасить таблетками.
Тогда Фэйн решила применить ядерное оружие. Она расстегнула ворот рубашки, как бы невзначай обхватила ладонями грудь и разочарованно простонала:
— А я думала, ты можешь открыть мне любой секрет. Я ведь всё готова тебе доверить.
Чарли Клеменс очнулся, впился глазами в девушку и сглотнул.
— Всё-всё? — нетерпеливо спросил он и после томного, многообещающего кивка окончательно капитулировал.
— Встретимся завтра, и я расскажу тебе про выход.
Когда настало долгожданное завтра, Чарльз позабыл, что они с Ланой договаривались встретиться в подвале женского корпуса. Юноша опоздал на свидание на полторы недели, хотя ему казалось, что прошло не больше двух суток.
— Почему ты так долго не появлялся? — рассердилась Адалана.
— Долго?!
Фэйн с возмущением оглядела озадаченного парня, цокнула языком, но не стала ругать его за забывчивость. В конце концов, виноват был не он, а транквилизаторы.