Ирина бедная вовсю уж хохотала.
— Ну полно, полно, Тёма, пожалей! Ну разве Маргарита сердцу не милей? А наш союз уж очень будет странен, смешон, нелеп и полон разочарований.
— Замечу, рифма выдалась на редкость неудачной, а значит, недостойна описать союз наш брачный. Ведь я всё искренне: слова, порывы, чувства! И для меня дать слово Вам есть тонкое искусство любить, заботиться и выполнять свой долг. На что ещё я годен?..
Он умолк, отложил гитару и мрачно посмотрел на Иру. Девушка вышла из игры и кивком дала понять, что готова слушать.
— А теперь серьёзно. Кому я нужен? Меня терпишь только ты. Рита продолжает дразнить загадочным молчанием, и я догадываюсь, почему: она понимает, что я никто. Пусть сейчас я ей нравлюсь, и моя сиротская пьяная нищета мнится ей романтичной, но во что выльется наша любовь через десять лет? Она из приличной семьи, её мать — бывшая балерина, отец — банкир. А мне то и дело приходится по сторонам оглядываться, прежде чем заговорить с ней, ведь за гаражами, в парках, у ларьков, за любым углом, на каждом перекрёстке поджидают то коллекторы, то папины бывшие собутыльники. И ладно, если бы последние нам помогали по старой дружбе — так они знай себе угрожают, запугивают и создают ещё больше проблем. Имею ли я право вторгаться в Ритину счастливую богатую жизнь с такой чудной биографией?
— Как я тебя понимаю, — не без горечи в голосе отозвалась Ирочка, представившая, как будет пересказывать Дане историю своей жизни на первом свидании. Тёма продолжил мысль:
— Мы должны друг о друге заботиться. Я готов. Что думаешь?
— Мы вернёмся к этому разговору, когда ты окончишь школу, — засмеялась Ира и покачала головой. Она потрепала мальчика по волосам и нежно добавила: — Пока я советую нам обоим думать, что мы достойны настоящего счастья. Верь в себя, мечтай о Рите, добивайся её, даже если кажется, что шансов нет. Никто не отнимет у тебя права попробовать изменить свою судьбу.
Тёма слабо улыбнулся и сполз с кровати.
— Ты права. Спасибо за совет. Пожалуйста, не плачь больше. Доброй ночи.
— Подожди, ты уже уходишь? — спохватилась Ира.
— Ты же сама сказала мне идти в постель. — Тёма легко пожал плечами. — Настроение я тебе поднял, на гитаре сыграл, душу излил, а больше я ничего не умею.
Ира раздвинула губы в хитрой улыбке:
— А как же глинтвейн?
Они пили и болтали до пяти утра, поскольку, оказывается, Тёма наварил целую кастрюлю «романтического напитка». Своим хохотом и песнями под гитару ребята разбудили Яна с Джоанной, которые мигом присоединились к весёлой компании, так что на следующий день в школу никто не пошёл.
— Значит, у тебя уже есть ухажёр, — наутро подытожил Тёма. — Красивый хоть?
— Самый красивый, — вздохнула Ира.
— Небось, ещё и начитанный!
— Идеальный.
— Теперь ясно. Давно знакомы?
— Трудно сказать, — она пожала плечами, — не то полторы недели, не то два дня.
— Обожаю такие истории!
В гостиную зашёл Ян, неся на подносе три стакана воды и бутерброды с маслом.
— Все живы? — спросил он.
— Нет, — хором ответили три тела, с видом великомучеников держась за ноющие от боли головы.
Ян поставил поднос на стол рядом с диваном, на котором отдыхала Джоанна, поцеловал её в щёку и протянул девушке стакан.
— Что я за человек? — сокрушалась Ирина. — Мало того, что сама пью, так ещё и детей своих спаиваю, как недостойно! Я ужасная опекунша.
— Ты лучшая в мире опекунша, — воскликнул Тёма и в следующую секунду недовольно схватился за простреленный похмельем лоб. Он огляделся по сторонам, оценил степень нанесённого квартире ущерба, вздохнул. — Ира, напомни мне в следующий раз не блевать в мусорную корзину с мелкой сеткой. Я же замучаюсь её отмывать.
— Доброе утро, — сонным голосом пробормотала вышедшая из спальни Кассандра, разглаживая на себе мятую ночнушку.
— Ой, Кася, а мы и забыли, что ты существуешь, — виновато усмехнулся Артемий.
— Спасибо, Тёма, за честность.
— Мы с-с-сильно вчера шумели? — робко спросил Ян.
Карась бросила на мальчика укоризненный взгляд, как следует опалила им, так что на щеках Яна Кравченко показались два алых ожога, и, удовлетворённая, принялась расчёсывать золотистые волосы.
— Из-за вас Ниченька плохо спала и ей снились кошмары, — всё-таки решила произнести женщина. — Вы орали, как резаные. Ира, я надеялась, ты угомонишь детей. В следующий раз — хоть бы из вежливости — предложили бы посидеть вместе с вами. Я что, чужая? Да, разумеется, я бы отказалась, но хотя бы из вежливости!..