Несмотря на запоздалые увещевания и извинения детей, непреклонная Кассандра удалилась в ванную, после чего, даже не притронувшись к завтраку, отправилась на работу. Ребята обрадовались добавке и, как только Кассандра хлопнула входной дверью, напали на яичницу с колбасой и сыром.
— Уважили бы Кассандру, оставили бы яичницу ей на ужин, — лениво пробурчала Ирина. — А не можете проявить должного уважения — пожалейте.
— При чём тут уважение, — прочавкал Тёма, — еде пропадать нельзя. Кася на работе поужинает.
Ира закатила уставшие глаза.
— У тебя, Тёма, совсем глухое сердце.
— У меня? А у Кассандры не глухое? Она любить не умеет. Знаешь, бывают люди, которым скажешь: «Я тебя люблю», — и они ответят: «Я тебя люблю». А бывает, говоришь человеку: «Я тебя люблю», — а он в ответ скажет: «Я тебя не люблю!» И это хороший ответ, и это хорошие люди. Потому что они о чувствах ваших беспокоятся и вам отвечают. А бывает же и так, что скажешь человеку: «Я тебя люблю», — а он возьмёт и ляпнет: «Ты почему суп не доел? Кто его за тебя доедать будет?» — или что-то подобное, но наверняка в этом духе ответит. И вот это люди нехорошие, потому что они не чувствуют и не отвечают на твою любовь. Они её игнорируют. Вот Кассандра из последних.
— Да? — возмутилась Ирина. — А ты из каких?
Сытый Тёма, не считавший необходимым поделиться яичницей с братом, ответил Ире смачной отрыжкой.
Оставшуюся часть дня семья провела дома, каждый в своей постели. Пили чай. В два часа вышли на прогулку. Вечером сыграли в карты. Спать легли рано все, кроме Ирины. Весь день Ира была как на иголках, вертясь и кусая губы, не находя себе места — ждала Даниного звонка. Раза четыре ей звонили по поводу долгов, ещё два раза — Кассандра, которая сначала пожаловалась на невоспитанность близнецов, а потом предупредила, что купила молока и в магазин идти на выходных не нужно. Скучные голоса. Скучные разговоры. Ира теперь и от звонков коллекторов не вздрагивала. Ей хотелось услышать по телефону что-нибудь о любви или о её зарождении. Она договорилась с собой, что впредь никакая другая тема её волновать не будет. Только любовь. С этой мыслью Ира закуталась в одеяло и заснула, и ей приснился Данин звонок, его тёплый голос, которым он назначил ей свидание в кафе на Московском проспекте. «Ты сможешь в пять часов? — звучал виолончелью его убаюкивающий тембр. — Или лучше позже?»
— Замечательно, — пролепетала Ирина, сладко зевнув.
— Видно, у тебя был насыщенный день, — с улыбкой прошептал Даниил. — Отдыхай. Спокойной ночи.
Ира открыла глаза и обнаружила в руке телефон.
— Ой! — она стыдливо вскрикнула, протёрла сонные веки и поглядела на незнакомый номер абонента. — Даня, это ты? Я думала, ты мне снишься. Даже не помню, как трубку взяла.
Собеседник умилённо выдохнул и произнёс:
— Я до сих пор думаю, что ты мне снишься. Значит, в среду в пять?
— Да, да! Повтори, пожалуйста, где. Я дремала.
— Давай я перезвоню тебе утром, — улыбнулся Даниил. — Не хочу нарушать твой сон.
Ирина согласилась и повесила трубку, но сон к ней так и не вернулся. Она ворочалась в постели, улыбалась, закрывала пурпурное лицо ладонями и учила наизусть номер Дани.
«Разве может что-то волновать сильнее любви? — думала Ира. — Разве должно волновать что-то, кроме неё?»
***
Первый день ноября гризайльный Петербург отметил пятиградусным морозом. Деревья, дрожа от холода, изо всех сил старались удержать на полуголых ветвях последние бурые листья. Солнце взяло выходной и попросило не гасить фонари даже в час дня, когда наверняка должно было рассвести. Петербуржцы спасались от тоски чтением скандинавских сказок, цветными шарфами, глинтвейном и посиделками в тёплых кафе, которые уже начинали украшать к Новому году электрическими гирляндами и скидками на имбирное печенье. В одном из таких кафе сидели Ирина и Даниил, грели ладони о кружки горячего какао и знакомились, по очереди задавая друг другу вопросы.
— Ты из Петербурга? — спросила Ира.
— Я родился и вырос в Сургуте, а в Петербург приехал учиться шесть лет назад.
— Как интересно! А я петербурженка.
— Это видно сразу, — улыбнулся Даниил, — по твоему воспитанию. Такой прямой осанки в Сургуте не сыскать.
Ирина улыбнулась в ответ.
— Моя очередь задавать вопрос? — спросил Даня.
— Да.
— Ты играешь на музыкальных инструментах?
— Немного на фортепиано. Какой твой любимый поэт?
— Маяковский.