— О да, Даня, — улыбнулась она, — ещё как понимаю. Я могу представить, насколько болезненной была эта потеря. Мы можем не говорить об этом, если ты не готов пока открыться.
— Наоборот, — возразил Даниил, — я считаю, стоит рассказать. Наверное, я чересчур откровенен для первого свидания, в этом моя главная проблема. — Он по-доброму усмехнулся. — По-настоящему сильный человек не боится открываться людям снова и снова, как бы сильно и часто те ни ранили. Закрываться и терять доверие всегда проще, а я лёгких путей не ищу, поскольку верю: хотя бы один из тысячи слушателей поймёт и разделит мою позицию.
Даню не пришлось долго уговаривать рассказать о семье. Его отец, Сергей Павлович Кильман, был ветеринаром, человеком твёрдых нравов, тихим и серьёзным. Мать его звали Марией Степановной Сабуровой, она родилась в Воронеже, была женщиной красивой и доброй, но без царя в голове. Работа у неё была самой тяжёлой и ответственной — она растила своего единственного и самого любимого на свете сына. Она отдавала Даню куда только вздумается: в хор, на гусли, на рисование, на бои. Мальчик старался успевать везде, но так и не сумел остановить выбор на чём-то одном и к восьмому классу забросил все кружки. Но не перестал тянуться к знаниям и искать своё призвание. В Сургуте он задыхался, хотелось вырваться в северную столицу, и Даня стал грезить переездом. После выпускных экзаменов он отправил почтой документы в несколько петербургских университетов. Мама была категорически против: её троюродный брат десять лет тому назад уехал в эту «треклятую обитель наркоманов», и на следующее Рождество его нашли мёртвым в съёмной квартире. Причина смерти — передозировка героина. Но будущего предпринимателя было не переубедить. Дане ничего не помешало вдребезги разругаться с мамой и сбежать из дома к лучшему другу на другой конец города. Там он планировал отсиживаться месяц, пока ждал приказы о зачислении в Петербурге.
— Ты правда сбежал? Вот так просто? — поразилась Ирина, прервав повествование.
— Я этим не горжусь, — покачал головой Даниил, — но ничего не мог поделать с собой. Большие умы и сердца необязательно рождаются в больших городах, но именно здесь они не чувствуют преград, когда растут. Я не мог не уехать, и мама это знала.
Пока Кильман жил у друга, его не беспокоили звонками, что казалось странным. Но через неделю позвонил отец и сообщил, что у мамы отказало сердце. Даня думал, не переживёт. Винил себя долго, поскольку ничего не знал о маминой болезни. Он вернулся домой и не поднимал больше тему переезда. Но тут в начале августа юноше пришло ответное письмо из Санкт-Петербурга с приказом о зачислении. Сергей Павлович обнял сына, вручил ему толстый конверт и сказал: «В том, что произошло, твоей вины нет, это были мамины страхи, не твои. Здесь двадцать тысяч и билет в один конец. Обратный тебе не понадобится. Сделай так, чтобы она тобой гордилась».
— И вот я здесь, — развёл руками выпускник экономического факультета. — Я дал себе обещание не сдаваться. Жить — значит, учиться доверять этой жизни. Больше я ничего не боюсь.
Иру поражала его открытость и целеустремлённость. После такой истории ей меньше всего хотелось говорить о себе. «Права была твоя мама, — думала она. — Забавно, что из всех девушек этого города ты выбрал погрязшую в долгах сироту с телефонами бандитов в записной книжке». Было бы настоящим преступлением испортить столь приятный вечер рассказом о коллекторах, самоубийстве пьяницы-отца и трёх голодных спиногрызах.
— Как насчёт тебя? — спросил Даня. Ира покачала головой и честно ответила:
— Давай обо мне в другой раз.
VI
Стоило Тёме перешагнуть порог школы, как ему навстречу бросился Саша Чипиров. Вид у него был до того напуганный, что Тёма и сам побледнел.
— Что с тобой? — спросил Кравченко.
— Идём! — Саша схватил друга за локоть и предложил укрыться под лестницей в коридоре, чтобы их не заметили. — Тёма, что ты натворил?!
— Пока и сам не знаю, — усмехнулся Артемий.
— Минут двадцать назад в школу пришли двое полицейских по делу Германа Кутько.
Тёма не выдержал и захохотал во весь голос:
— Герман Кутько! Вот так имечко! Кто это вообще?
— Тихо, тихо! — Саша зажал Тёме рот обеими ладонями. — Нас могут услышать. Герман Кутько — это наш десятиклассник. Странно, что ты его не помнишь; знатный скандалист, к твоему брату часто задирался. Представляешь, его неделю назад… ранили. Он еле выкарабкался. Об этом даже объявляли по громкой связи на занятиях, но тебя не было. Кто-то пырнул его ножом за школой. Его друзья говорят, парень в зелёной кепке, вроде веснушчатый. И теперь ищут… тебя, Тёма.