- Ты действительно думаешь о том, чтобы подыграть ему в этом? - Владислава подняла бровь, и он пожал плечами.
- Я не знаю, Славочка, - сказал он, протягивая руку, чтобы провести по ее длинным волосам пшеничного цвета, - не знаю. Но должен сказать, что в последнее время это кажется более заманчивым.
- Но армия была твоей жизнью, Петр. - Она заключила Григория в объятия, положив подбородок ему на макушку и пристально глядя в глаза своему мужу. - Ты вложил в это пятнадцать лет.
- И прошел весь путь до капитана, - ответил он с кривой улыбкой.
- Полковник клянется, что ты будешь в следующем списке на присвоение звания майора, - возразила Владислава, и он фыркнул.
- Может быть, так и будет, а может быть, и нет. О, не думаю, что он нам лжет. Просто считаю, что вполне вероятно, как при нынешних обстоятельствах с большей вероятностью по службе продвинут кого-то, чья политика немного более приемлема для власть имущих. Признай, Славочка - я наступил на пятки слишком многим.
Несколько мгновений она ничего не говорила, склонившись над ребенком на руках, чтобы зарыться лицом в сладко пахнущие золотистые волосы Григория. То, что сказал Петр, было достаточно правдиво, - размышляла она. - Его откровенно прозападных настроений, вероятно, было бы достаточно, чтобы, по крайней мере, немного подорвать перспективы его продвижения по службе после недавних выборов, но настоящей проблемой было не это. Нет, настоящей проблемой было его пребывание в офисе генерального инспектора.
Петру Ушакову было всего тридцать шесть. Он был совсем юным подростком, когда распался старый Советский Союз, и никогда не служил в украинской армии, когда она была официальной частью советских вооруженных сил. Он был частью совершенно нового поколения офицеров - украинских патриотов и националистов, преисполненных решимости создать украинскую армию для защиты своей страны и служения ей.
В целом, эти вооруженные силы проделали выдающуюся работу по своей перестройке именно в такого рода национальные силы. Они имели право гордиться собой, но работа была такой огромной, такой сложной, что все равно допускались ошибки. И люди все еще оставались людьми, с неминуемой склонностью заботиться о себе самих, защищать свои собственные маленькие империи, лелеять личную преданность им и преследовать свои собственные цели. Это создало проблемы такого рода, в которых Петр - молодой, умный, компетентный, явно преданный своему делу и весьма патриотичный молодой офицер - был призван помочь навести порядок, и он выполнял эту работу так же непоколебимо, как и любую другую задачу, к которой его когда-либо призывала его страна. С неизбежными, по мнению Владиславы, последствиями для всех заинтересованных сторон.
Он нанес слишком много шрамов, разоблачил слишком много кумовства, слишком много клановости. И обнаружилось слишком много ниточек, указывающих на слишком многих старших офицеров, которые даже сегодня поддерживали слишком тесные связи с российскими военными. В то время он был всего лишь молодым капитаном, но серьезно относился к своим обязанностям, и истеблишмент не смог заставить его замолчать. Вместо этого его вернули на боевую службу с почти неприличной поспешностью... и слышимым вздохом облегчения.
Несмотря на это, она не осознавала, что призывы его старшего брата эмигрировать с семьей в Соединенные Штаты и присоединиться там к нему в бизнесе, возможно, попали на благодатную почву.
- Ты серьезно думаешь, что мог бы быть счастлив там? Работать с Алдо? - спросила она наконец.
- Имеешь в виду работу на Алдо? - вокруг голубых глаз Петра залегли морщинки от улыбки, и он посмотрел вслед Дарье и Руслану. - Ты имеешь в виду соперничество между братьями и сестрами?
- Что-то в этом роде, - улыбнулась ему в ответ Владислава. - Кажется, я припоминаю, когда мы все были детьми, что у вас с ним была явная склонность бить друг друга по голове. Часто.
- Ну, ни один из нас не хотел бы ударить другого в такое место, где это действительно могло бы причинить боль, - отметил Петр со смешком. - Кроме того, как ты говоришь, это было, когда мы все вместе были детьми. Сейчас я гораздо более зрелый, чем тогда.
- Странно, что я этого не видела, - заметила она.
- Потому что ты слишком близко к лесу, чтобы сосчитать деревья, как говорят в Америке, - сказал ей Петр, подняв нос и громко шмыгнув носом.
- Должно быть, так оно и есть, - серьезно согласилась она.
- Конечно, это так. А что касается работы "на" Алдо, то это было бы не так - во всяком случае, ненадолго, - продолжил он более серьезно. - Он предлагает платить мне чертовски хорошую зарплату, Славочка, четверть ее выплачивать голосующими акциями, плюс вдобавок ко всему бонусный план стимулирования по опционам на акции. Через четыре или пять лет я был бы довольно близок к равноправному партнеру.