Зачем это кому-то? удивился он. Фортвежцы не носили и не будут носить килты, так же как и их кузены-ункерлантцы. Эалстан не думал, что кто-то может много выручить за продажу одежды. И так, если немного повезет...
Ему захотелось закричать, когда он увидел, что униформа все еще лежит там, где ее бросили, когда он и его друзья избавились от нее. Он поднял ту, что была на нем. Здесь было грязнее и мрачнее, чем было раньше: дождь, грязь и пыль сделали свое дело. Но многие альгарвейцы в Эофорвике в эти дни носили форму, знававшую лучшие годы. Эалстан поднял ее и кивнул. Ему это могло сойти с рук.
Он стянул через голову свою тунику, затем облачился в альгарвейскую одежду. Высокий тугой воротник был таким же неудобным, каким он его помнил. Его туника отправилась в рюкзак. Он достал из поясной сумки сначала маленькую палочку, затем моток темно-коричневой пряжи и еще один - красной. Он скрутил их вместе и начал петь на классическом каунианском. Его заклинание, которое временно маскировало его под альгарвейца, было создано по образцу того, что создала Ванаи, чтобы позволить ей - и другим каунианцам - выглядеть как большинство фортвежцев и не дать людям Мезенцио схватить их.
Когда Эалстан посмотрел на себя, он не увидел никаких изменений. Даже зеркало не помогло бы. В этом был недостаток магии. Только кто-то другой мог сказать вам, сработало ли это - и вы узнали об этом на собственном горьком опыте, если это закончилось в неподходящее время. Он подергал себя за бороду. Они были более лохматыми, чем обычно носили альгарвейцы. Они часто носили бакенбарды, имперцы и навощенные усы. Но многие из них были еще более неопрятными, чем были раньше. Он думал, что сможет обойтись без перевоплощения - при условии, что заклинание сработает.
Есть только один способ научиться, снова подумал он. Он вышел из здания. Он не прошел и половины квартала, как мимо прошли двое альгарвейских солдат. Они оба отдали честь. Один сказал: “Доброе утро, лейтенант”. Эалстан ответил на приветствие, не ответив. Он немного говорил по-альгарвейски, но со звучным фортвежским акцентом.
Он пожал плечами - затем пожал снова, превращая это в спектакль, как альгарвейцы привыкли делать любым жестом. Он прошел испытание. Теперь у него было несколько часов, чтобы выследить этого сына шлюхи из рода Спинелло. Палка, которую он носил, скорее всего, была оружием грабителя, чем констебля или офицера, но в наши дни это тоже не имело большого значения. Если бы вспыхнула палка, люди Мезенцио использовали бы ее.
Альгарвейские солдаты отдавали ему честь. Он отдавал честь офицерам. Фортвежцы бросали на него угрюмые взгляды. Никто не обращал на него особого внимания. Он поспешил на запад, к набережной, с видом человека, отправившегося по важному делу. Так оно и было: именно там он увидел Спинелло. Он мог бы выманить рыжего, испепелить его, а затем использовать контрзаклятие, чтобы через мгновение превратиться в самого себя.
Он мог бы ... если бы смог найти Спинелло. Парень выделялся в толпе. Он был похож на бантамского петуха, всегда кукарекал, всегда хвастался. Но он был не там, где надеялся и ожидал его увидеть Эалстан. Убили ли его ункерлантцы? Откуда мне было знать? Подумал Эалстан. Я хочу убедиться, что он мертв. И у кого больше прав убить его, чем у меня?
“Где старик?” - спросил один рыжеволосый пехотинец другого.
“Полковник Спинелло?” - отозвался другой солдат. Первый мужчина кивнул. Эалстан навострил уши. Второй альгарвейец сказал: “Он пошел в один из офицерских борделей рядом с дворцом, везучий ублюдок. Сказал, что у него где-то позже назначена встреча, так что сначала он мог бы немного повеселиться. Бьюсь об заклад, если это что-то важное, ты мог бы разыскать его ”.
“Не-а”. Первая рыжеволосая сделала пренебрежительный жест. “Он попросил меня сообщить ему, как дела у моей сестры - она пострадала, когда эти вонючие куусаманцы забросали Трапани яйцами. Мой отец пишет, что она выкарабкается. Я скажу ему, когда увижу его, вот и все ”.
“Это хорошо”, - сказал второй солдат. “Рад это слышать”.
Эалстан в отчаянии отвернулся. Сегодня он не получит Спинелло. Отвага в борделе альгарвейских офицеров была выше его сил, даже если убийство - нет. Он также был удивлен, узнав, что Спинелло заботится о своих людях и их семьях. Но потом он подумал, ну, а почему бы и нет? Это не так, как если бы они были каунианцами.