В течение четырех с лишним лет в западном крыле особняка на окраине Приекуле проживали альгарвейцы, которые управляли столицей Валмиерой для рыжеволосых завоевателей. Не более. В эти дни в нем находились маркиз Скарну, его невеста Меркела и Гедомину, их сын, который только начинал выпрямляться.
Сестра Скарну, маркиза Краста, все еще жила в восточном крыле, как и на протяжении всей оккупации. На протяжении всей оккупации ее постель тоже согревал альгарвейский полковник, но она громко настаивала, что ребенок, которого она носит, принадлежит виконту Вальну, который был лидером подполья. Вальну тоже не стал с ней спорить, к несчастью. Это удержало Скарну от того, чтобы вышвырнуть Красту из особняка на ее стройном заду.
Ему приходилось довольствоваться тем, что он видел свою сестру как можно меньше. Пару раз ему также приходилось удерживать Меркелу от того, чтобы она не ворвалась в восточное крыло и не свернула шею Красте. Альгарвейцы взяли в заложники первого мужа Меркелы и сожгли его; она ненавидела коллаборационистов даже больше, чем рыжих.
“Мы не знаем всего”, - не в первый раз сказал Скарну.
“Мы знаем достаточно”, - ответила Меркела с крестьянской прямотой. “Хорошо, значит, она тоже спала с Вальну. Но она позволяла рыжему приставать к ней, пока он был здесь. Она должна заплатить за это цену ”.
“Никто никогда не говорил, что она этого не делала. Никто никогда не говорил, что она этого не сделает”. Пока Скарну был в провинции, он привык думать о себе как о человеке без сестры, после того как узнал, что Краста водит компанию со своим альгарвейским полковником. То, что все оказалось не так просто, потрясло и его. Он вздохнул и добавил: “Мы не совсем уверены, какой должна быть цена, вот и все”.
“Я уверена”. Но Меркела поморщилась и отвернулась. Ее голос звучал неуверенно, даже для нее самой. Изо всех сил стараясь вернуть себе ту ярость, которая была у нее, когда борьба с Альгарве казалась бесполезной, она откинула светлые волосы с лица и сказала: “Она заслуживает худшего, чем это. Это ерунда”.
“Мы не можем быть слишком строги к ней, не тогда, когда мы не знаем наверняка, чей это ребенок”, - сказал Скарну. У них и раньше был такой спор.
Прежде чем они смогли снова погрузиться в нее, кто-то постучал в дверь их спальни. Скарну пошел открывать с более чем небольшим облегчением. Дворецкий, Валмиру, поклонился ему. “Ваше превосходительство, джентльмен из дворца хочет видеть вас и вашего, э-э, спутника”. Он не привык к присутствию Меркелы в особняке, даже близко к нему, и обращался с ней так, как мог бы обращаться с любым другим опасным диким животным.
Теперь ее голубые глаза расширились. “Из дворца?” - выдохнула она. Джентльмены из дворца не имели привычки наносить визиты на фермы за пределами деревушки Павилоста.
“Действительно”, - сказал Валмиру. Его глаза тоже были голубыми, как у Меркелы, Скарну и почти у всех людей каунианской крови, но голубого цвета, скорее морозного, чем огненного. С годами его волосы почти незаметно выцвели из каунианских светлых в белые.
Меркела толкнула Скарну. “Иди посмотри, чего хочет этот парень”.
“Я знаю одну вещь, которую он хочет”, - сказал Скарну. “Он хочет видеть нас обоих”. Когда Меркела отступила, он взял ее за руку, добавив: “Ты не побоялась встретиться лицом к лицу с рыжеволосыми, когда они стреляли в тебя. Давай. Меркела взглянула на Гедомину, но у ребенка не было повода медлить: он спал в своей колыбели. Закатив глаза к потолку, как испуганный единорог, она пошла со Скарну.
“Добрый день, ваше превосходительство, миледи”. Человек из королевского дворца поклонился сначала Скарну, а затем, так же низко, Меркеле. Он был красив и щеголеват, его туника и брюки были слишком узкими, чтобы быть практичными. У Скарну была подобная одежда, но он научился ценить комфорт, когда жил на ферме. Туники и брюки Меркелы были практичными, необходимыми для того, чтобы в них можно было выполнять настоящую работу. Вместо того, чтобы работать, чиновник вручил Скарну запечатанный конверт, затем снова поклонился.
“Что у нас здесь?” - Пробормотал Скарну и открыл его. Кто-то, кто практиковался в изящной каллиграфии вместо работы, написал маркизу Скарну и леди Меркеле: "Его Величество, король Валмиеры Гайнибу, просит вас составить мне компанию на приеме этим вечером в честь тех, кто поддерживал мужество валмиерцев в мрачные дни оккупации".