“Я надеюсь, вы придете?” - спросил дворцовый чиновник.
Скарну кивнул, но Меркела задала вопрос, который прозвучал еще резче из-за того, что она так нервничала: “Краста приглашена?” Она вообще не называла сестру Скарну титулом.
Вежливым голосом чиновник ответил: “Это единственное приглашение, которое мне было поручено доставить сюда”. Валмиру вздохнул, услышав это. Все слуги услышат его в скором времени. То же самое сделала бы Краста, и это могло быть некрасиво.
Но Меркела кивнула так резко, как будто ее семья была благородной на протяжении десяти поколений. “Тогда мы будем там”, - заявила она. Чиновник поклонился и удалился. Только после того, как дворецкий закрыл за собой дверь, Меркела издала нечто, очень похожее на вопль: “Но что мне надеть
“Выйди. Пройдись по магазинам”, - сказал Скарну - даже он, простой мужчина, мог понять, почему она могла волноваться.
Но он не мог догадаться, как она волновалась. В чем-то похожем на отчаяние Меркела воскликнула: “Но откуда я знаю, что люди надевают во дворец? Я не хочу выглядеть дурой, и я также не хочу выглядеть шлюхой ”.
Валмиру кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, затем сказал: “Тебе не мешало бы взять с собой кого-нибудь, кто разбирается в таких вопросах - Бауску, например”.
“Бауска?” Воскликнула Меркела. “Со своим наполовину альгарвейским бастардом?”
“Она служанка Красты”, - сказал Скарну. “Она разбирается в одежде лучше, чем кто-либо другой здесь”.
“Она тоже знает, что я о ней думаю”, - сказала Меркела. “Она, вероятно, заставила бы меня купить что-нибудь уродливое просто назло”.
“Что бы она ни предложила, принеси это обратно и сначала примерь для меня”, - сказал Скарну. “Я знаю достаточно, чтобы не допустить этого. Но Бауска - лучший человек, которого ты мог выбрать ... Если только ты не хотел встречаться с Крастой?” Как он и предполагал, это заставило Меркелу яростно замотать головой. Это также убедило ее пойти на свидание со служанкой. Скарну не был так уверен, что это произойдет.
Гедомину проснулся, когда его мать была в экспедиции в Приекуле. Доказав, что он долгое время не был со своими слугами, Скарну сам переодел его и покормил маленькими кусочками хлеба. Малыш радостно мурлыкал, пока ел. Скарну пожалел, что его самого так легко развеселить.
Настойчивый стук в дверь предупредил его, что он собирается быть совсем не веселым. Он подумал о том, чтобы проигнорировать это, но так не годилось. Конечно же, в коридоре стояла Краста. Без предисловий она спросила: “Что это я слышала о тебе и ... той женщине, которая собирается во дворец сегодня вечером?”
“Это правда”, - ответил Скарну. “Его Величество пригласил нас обоих”.
“Почему он не пригласил меня?” спросила его сестра. И ее голос, и линия подбородка казались особенно твердыми и непреклонными.
“Понятия не имею”, - сказал Скарну. “Почему бы тебе не спросить его, когда увидишь в следующий раз?” И затем, когда его собственный гнев вышел из-под контроля, он спросил: “Узнает ли он тебя, если ты не под руку с альгарвейцем?”
“Удачи тебе”, - решительно сказала Краста. Она повернулась и зашагала прочь. Скарну подавил желание дать ей хорошего пинка в зад, чтобы ускорить ее прохождение. Она беременна, напомнил он себе.
“Dada!” Сказал Гедомину, и мрачное настроение Скарну рассеялось. Его сын заставил его вспомнить, что было действительно важно.
Когда Меркела вернулась, увешанная коробками и свертками, он подождал, чтобы посмотреть, что она купила, затем хлопнул в ладоши. Бирюзовая туника и черные брюки оттеняли ее глаза, подчеркивали ее фигуру, не заходя слишком далеко, и максимально подчеркивали ее загорелую кожу. “Ты прекрасна”, - сказал Скарну. “Я знал это годами. Теперь все остальные тоже узнают”.
Несмотря на свой загар, она покраснела. “Чепуха”, - сказала она, или грубая деревенская фраза, которая означала то же самое. “Все при дворе будут насмехаться надо мной”. Скарну ответил той же грубой фразой. Меркела моргнула, а затем рассмеялась.
По дороге во дворец она рычала всякий раз, когда видела женщину, обритую наголо или с волосами, отрастающими после бритья: признак многих, кто сотрудничал горизонтально. “Интересно, виконт Вальну тоже побреет волосы”, - заметил Скарну.
Меркела бросила на него возмущенный взгляд. “Что бы он ни сделал, он сделал для королевства”.