Город этот произвел на Дженкинса большое впечатление: очень красивые каменные здания, дворцы, мечети. Но особенно поразили его общественные бани, которые он назвал «лучшими в мире». Город пересекали арыки, но, как заметил он, вода в них очень скверная — тот, кто рискнет ее выпить, обязательно заболеет, от этой воды в теле человека поселятся черви-паразиты. Судя по запискам Дженкинса, русские купцы здесь бывали регулярно, хотя никаких официальных взаимоотношений между государствами установлено не было. Русские привозили в Бухару выделанные кожи, овчины, уздечки, седла, деревянную посуду. В Россию вывозили ткани, краски и здесь же закупали китайские товары.
Бухарский хан принял Дженкинса милостиво. Он много расспрашивал его о европейских государствах, о том, как там живут люди. Отдельно расспрашивал о Московии. Рассматривая подарки, хан увидел несколько мушкетов и попросил англичанина показать, как ими пользуются. По его просьбе Дженкинс несколько раз выстрелил в воздух во дворе ханской резиденции. Реакция на этот салют у самого хана и его свиты была чисто детской: сначала все перепугались, а потом восторгу их не было предела, из чего Дженкинс сделал вывод, что они никогда не видели огнестрельного оружия.
Прогостив в Бухаре всю зиму, 8 марта 1559 года Дженкинс выступил в обратный путь с небольшим караваном в шестьдесят верблюдов. Шли налегке, особенно нигде не задерживались и к концу месяца достигли Ургенча. Здесь к каравану примкнули двое русских, посланных в страны Востока с дипломатическими поручениями, и двадцать пять русских рабов, выкупленных из неволи. Прибыв на берег Каспия, Дженкинс встретил русских купцов, пришедших на стругах из Астрахани для торга с туркменами. Он купил у них один струг, на котором 13 мая отправился в Астрахань. Плавание это едва не закончилось трагедией для всех его участников — возле устья Яика судно попало в шторм и затонуло, а сам Дженкинс еле спасся. Остатки экспедиции достигли Астрахани 24 мая. Немного передохнув, Дженкинс, которого как особо важного царского слугу сопровождала сотня воинов, отправился в Москву.
Прибыв ко двору Ивана Грозного, он был допущен до государя и во всех подробностях рассказал ему обо всем виденном и узнанном. По его рассказам выходило, что большинство народов ему повстречавшихся, жизнь вели полудикую, кочевую. «Не употребляют они хлеба и денег совсем не знают, — докладывал Дженкинс, — торговлю ведут меновую, а более того, все, что им нужно, добывают грабежом и разбоем — это у них почитается за удальство». Совсем по-иному он отзывался о Бухаре, тамошнем правлении и жителях. Рассказал о существующих ремеслах, производимых плодах, о наличии в ходу денег: золотых, серебряных и медных — и высказывался в том смысле, что установление регулярных отношений с этим ханством было бы весьма выгодно.
После похода Дженкинса еще несколько раз прибывали послы от восточных владык — они даже значатся в числе гостей на пиру, данном московским государем по случаю завоевания русскими Сибири. Но царь Иван, видимо сделавший какие-то свои выводы из донесений купцов и послов, завязывать отношения с ними не спешил, предпочитая разговаривать «с позиции силы». Так, в 1569 году бухарский и хивинские ханы в своих грамотах, присланных турецкому султану, жаловались: «Русский государь истребляет мусульманскую веру и пресек сношения с Меккой». При этом они доносили султану, что Астрахань — это главная морская пристань народов, живущих вокруг Каспия, и арабских купцов, ведущих торг с Европой. Этот порт доставлял в казну русского царя ежегодно около тысячи золотых монет, собранных в виде таможенных пошлин.
При царе Борисе Федоровиче Годунове торговым сношениям с купцами, приходившими в Астрахань из Индии, стали покровительствовать особо, видя в приобретении восточных товаров, а в особенности «товаров для врачебных потребностей», большую важность. Эти «коренья и полезные зелья» привозили небольшими партиями армянские купцы, взявшие в свои руки торговлю с восточными странами, их же чаще всего использовали и в качестве дипломатов, для передачи грамот восточным владыкам.
В последующие царствования ситуация менялась мало: ходили купеческие караваны, прибывали нечастые послы. На караванных путях свирепствовали степняки, взимавшие дань. Ходили в набеги туркмены, каракалпаки и киргиз-кайсаки (нынешние казахи), охотившиеся за русскими рабами. Яицкие казаки не оставались в долгу и отвечали им тем же, совершая налеты на стойбища степняков, угоняя скот и уводя пленников — для обмена на своих и продажи перекупщикам. В самом начале XVII века, точнее, около 1600 года, узнав от хивинских купцов, что летом в бывшем тогда главном городе Хивинского ханства Ургенче не бывает войск, казаки решили совершить набег, рассчитывая на богатую добычу и большой полон. Казачье войско, насчитывавшее около тысячи человек, прошло степью, через плато Усть-Урт, и напало на Ургенч. Сопротивления в городе им почти не оказали, и казаки, захватив богатую добычу, гоня большой полон молодых женщин, скоро двинулись в обратный путь.
Прознав об атаке на свою столицу, хан Аран Магомет, кочевавший вдоль реки Амударьи, собрал значительное войско и еще в своих владениях настиг казаков, отягощенных добычей. Окружив их в степи, хан отрезал им путь к источникам воды; он несколько раз атаковал занявших оборону казаков, понимавших, что от того, как они будут биться, зависит, сколько они проживут. Казаки дошли до крайности: пили собственную мочу и кровь, а потом решили пробиваться силой, нежели сдохнуть от жажды. Выбрав момент, они атаковали узбеков с отчаянием обреченных и после жестокой рубки прорвали кольцо, но уйти удалось едва ли сотне. Беглецы укрылись возле одного из устьев Аму, рассчитывая отсидеться, питаясь рыбой. Но через тринадцать дней их убежище было обнаружено рыскавшими по степи разведчиками хана, к месту бивуака пришли основные силы хивинцев, и казаков истребили всех до одного.
Спустя двадцать лет после этого набега, в 1622 году, в Москву, к царю Михаилу Федоровичу, прибыли послы от хивинского правителя Авгала с известием, что «в Хиве творится великая смута»: двоюродные братья хана, царевичи Абиш и Ильбор, вместе с изменниками при дворе составили заговор, желая свергнуть хана Авгала. Хан просил русского владыку о присылке с его послами войска, дабы дать укорот своим братьям, а за это согласен был войти в русское подданство. Но расстояние было слишком велико, и, пока суть, да дело, в Хиве все уже решилось, и вслед за посольством, посланным Авгалом, прибыло другое, отменившее все прежние заявления представителей низложенного правителя. Потом связи с Хивой прервались на несколько десятилетий, и что там творилось в эти годы, одному Богу известно.
Ближе всего к осуществлению планов по прокладке торгового пути «из варяг в Индию и Китай» русские приблизились в царствование отца Петра Великого, государя царя и великого князя Алексея Михайловича. Приняв под свою власть Украину, русский царь, прозванный «Тишайшим», удачно воевал в Прибалтике, и русские войска под его водительством вплотную подошли к торговым путям Европы.
В то же самое время, еще в 1646 году, при отправлении в Персию русского посла князя Козловского по распоряжению царя с посольством пошли и гонцы к «шаху индийскому» Великому Моголу Джигалу — казанский купец Никита Сыроежкин и астраханец Василий Тушканов. При них были грамоты с титулами русского государя, писанные на александрийском листе, края которого были покрыты искусными узорами, и к этой «парадной грамоте» был приложен перевод на нескольких восточных языках. Гонцам был также дан «тайный наказ»: «Надлежит вам, через русских полонянников разузнать и описать со всякой подробностью все, до Индии касающееся. Какова там вера? Много ль больших городов? Каково строение домов и дворца Могола? Есть ли подвластные Джигалу владельцы, платят ли они ему дань, и если платят, то сколько? Имеется ли у Могола собственное войско? Каково оружие у этого войска? Есть ли свой флот, и если есть, сколь велик? Есть ли крепости? Состоит ли под его владением вся Западная Индия, или часть принадлежит испанцам? К каким портам Индостана прибывают со своими товарами европейцы? С какими государствами Могол в ссоре, а с какими воюет? Разведать также надлежит о золоте, тканях, драгоценных камнях, пряных зельях и овощах, что бывают в тех краях. Каковы на них там цены? Что привозят в Индию европейцы? На какие товары европейцев самые высокие цены? Как берут пошлины с привозимых товаров? Если берут деньгами, то сколько? Каким путем проехать в Индию удобнее: из Астрахани через Персию, или на Ургенч и далее через Бухару? Или, может быть, через владения иных князей азиятских имеется путь? Сколько числится верст по ближайшей дороге, или сколько дней идти: морским и сухопутным путем? Посуху лучше как идти каравану с верблюдами или лошадьми?»