Мне трудно писать, потому что два года назад я все видел впервые, а теперь только узнаю и припоминаю. Ладно бы здания и картины — я узнаю людей.
На Рош а-Шана пошел в синагогу и узнал прихожан. Вот раввин: постарел, бедняга! Вот симпатичный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой и в очках (я тогда решил, что он детский врач — и сейчас так думаю). Вот пожилой бородач гвардейской стати и выправки, в широкополой шляпе, с ироничной ухмылкой, какая часто бывает у умных ортодоксов. Вот его еще более бородатый сын с холеной русой бородой. Вот пара внуков. Внуки-то как раз изменились — уже не подростки, а юноши. Но я их все равно узнал.
Вот и продавщиц я узнал.
Я помню, точнее, не помню, а узнаю не только церкви и дворцы, но дома и вывески.
Быстро перемещаясь по городу, ни разу не заблудился, не зашел в тупик или туда, где улица обрывается в канал. Знаю, в какое сотопортего нырнуть и где свернуть. При этом я бы не взялся в точности описать предстоящий маршрут — ноги сами несут куда надо. Так ходишь по с детства знакомому лесу. Больше того, я узнаю мысли и эмоции. Увидел
— почувствовал, подумал и тут же вспомнил, что два года тому назад чувствовал и думал то же самое.
У меня был, как это теперь называется, «незакрытый гештальт». В тот раз в кабачке на Конной улице я углядел маленьких осьминогов. Маленькие осьминоги цвета разбавленных фиолетовых чернил лежали на блюде, но я их тогда, два года тому назад, не попробовал.
Много лет тому назад Олег Юрьев написал в своем фейсбуке о том, что он ел маленьких осьминогов. Я восхитился. Черт возьми, «маленькие осьминоги»! С тех пор, стоило мне увидеть осьминогов (в Венеции, где же еще их увидишь, впрочем, там есть и большие), я вспоминал Олега. И сейчас вспоминаю, только с другим чувством.
Когда мы с Соней подошли к стойке, я спросил спритц с кампари.
— С белым сухим или с просекко?
— С белым сухим.
И был одобрен кивком головы.
Надо пить местные вина и есть местные сыры и фрукты.
В Венето, как показывает опыт, надо пить белое. Есть такая идея, что красное труднее испортить. Когда пьешь незнакомое и дешевое, то с красным меньше шансов, что нальют бурду. Как общий принцип — это верно, но в Венето надо пить белое. Местное белое по четыре евро литр в ближайшем супере — супер! Легкое-легкое!
Прогресс есть во всем, даже в виноделии. Местные плохонькие белые из окрестностей Тревизо — игристое просекко (от славянского слова «просека», честное слово, если Википедия не врет) и вовсе не серое, как следует из названия, а соломенно-желтое пино гриджо — превратились за последние десять лет благодаря усовершенствованию технологии из деревенской кислятины в массовые, недорогие и очень популярные марки.
Местное белое надо пить холодным в жару, можно так, а можно под овощи и морепродукты (самая венецианская еда) — непременно стаканами, пару стаканов подряд не возбраняется.
Просекко производят в основном в округе Конельяно, и оно похоже на художника Чима из Конельяно. Может быть, не самый лучший (Беллини лучше), но такой милый и воспринимается без малейшего напряжения. Пить просекко из Конельяно и любоваться картинами Чима да Конельяно — это не ответственный труд души, а большое удовольствие.
Пино гриджо еще лучше. Потому что просекко все-таки прикидывается шампанским, хотя в душе лимонад, а пино гриджо ничем не прикидывается.
Еще два года тому назад я наловчился покупать вино еще дешевле, чем в супермаркете.
В Венеции есть места, где его продают в розлив — два евро за полтора литра, то есть на наши деньги — 80 рублей бутылка. И это хорошее местное вино. Оно разлито в 25-литровые бутыли, а каждая бутыль мутно-зеленого, по виду древнеримского стекла, упакована в стружку и стоит в плетеной корзине. Из бутылей шланги-сифоны изливают благодать. В винной лавке всегда несколько сортов — и все перед покупкой можно как следует попробовать. Наливают в пластиковую тару — нести легко.
Одно такое место в Канареджио. Если вы идете в сторону вокзала, то на развилке, где желтая стрелка с еврейскими буквами (там написано «бейс-кнесет», то есть «синагога») показывает направо, следует свернуть налево, по направлению к Сан Маркуола, то есть к церкви святых Гермагора и Фортуната. И буквально в третьем от развилки доме наливают.
Второе место находится на набережной канала Канареджио, неподалеку от выхода из Гетто.
Но самое лучшее место — третье. Оно вне конкуренции не только по качеству вина.