— Почему?
— Она встретила человека, отношения с которым полностью захватили ее. Она взяла Элен и ушла. Я ничего дурного не могу сказать о своей жене. Она была самоотверженной и любящей матерью. А я, вероятно, не сумел стать ей по-настоящему близким. Меня и дома почти не бывало. Элен росла практически без меня. И это мое самое большое упущение, как и то, что Марианна не сумела пережить гибель нашей дочери и решилась на самоубийство. Я оказался никудышным мужем, никудышным отцом.
— Теперь ты лучше чем кто-либо другой знаешь, как этого можно избежать, — оптимистически объявила Сара.
— Я в этом не уверен. Хотя... Возможно, ты и права. Если все же допустить на минутку мысль, что ты носишь моего ребенка, то, кто знает, может это не так ух и плохо, — прикинул он.
— А у меня сложилась такое мнение, что ты страстно этого желаешь, хоть и стесняешься признаться, — убежденно проговорила Сара.
— Брось! — махнул рукой Джаред. — В любом случае должен предупредить, что не позволю своему ребенку появиться вне брака.
— Тогда тебе придется завести ребенка с другой женщиной, которая согласится стать твоей супругой.
— Что это значит? — удивился странному пассажу Джаред.
— То, что я не выйду за тебя, даже если выяснится, что беременна.
— Почему это? — искренне удивился он.
— Потому что я не желаю быть твоей. Мне не понравилось, — честно призналась она.
— Это все из-за спешки, — в оправдание себя сказал Джаред. — Если ты дашь мне шанс...
— Никогда больше я не подпущу тебя к себе так близко, — категорически качая головой, объявила Сара.
— Сколько можно повторять: никогда не говори «никогда», — рассмеялся Джаред и присел возле Сары на диванчик. — Ты бы могла иметь свой собственный книжный магазин, — прошептал он, проведя рукой по ее щеке.
— Собственный? — мечтательно повторила вслед за ним девушка.
— Что там магазин... Даже собственное издательство!
— Правда?! — недоверчиво воскликнула она.
— Говорю тебе, — заверил ее Джаред, приобняв за талию. — Я бы больше бывал дома, мы бы чаще делали детишек...
— Я не верю тебе, — покачала головой Сара. — Тони говорит, что ты не в первый раз увольняешь Макс, но она всегда возвращается. Ты уверен, что это не случится вновь?
— Те времена прошли. Ей нужен кто-то помоложе. У меня же больше нет желания изображать супермена.
— И это единственная причина, по которой ты вдруг решил остепениться? — подозрительно спросила она.
— Первая причина — ты, Сара. Вторая — это то, что произошло между нами, — проникновенно проговорил Джаред. — Я бы хотел узнать тебя поближе. Но, с другой стороны, ты так молода, что я не удивлюсь, если ты меня отвергнешь, — скромно добавил он.
— Только не по этой причине, — мирно отозвалась Сара.
Среди ночи к камере Тони подошел служащий тюрьмы и сообщил, что пришел адвокат, который желает с ним переговорить.
Тони надели наручники и повели по коридору. Сокамерники долго смотрели ему вслед.
— Как успехи? — спросил Тони в кабинете Кэш Грир, сняв с его запястий смирительные браслеты.
Тони ухмыльнулся и рухнул в кресло.
— Эти недотепы решили подговорить меня доделать дело за них. Я им признался, что меня сдал мой работодатель, у которого я был телохранителем. Сказал, что у меня на него давно зуб. Порол всякую чушь, представлялся тупым качком. Похоже, поверили. Спросили, на кого работал и за какие такие провинности он меня сдал. Я сказал, что на урода из Оклахомы. На напыщенного сукиного сына Камерона, который возомнил о себе неизвестно что. Они притихли. Шушукались меж собой, пока я костерил своего босса на чем свет стоит. А они возьми да и скажи потом, что им нужен человек в окружении Джареда и их наниматель обязался хорошо заплатить за результат.
— Так ты в деле? — спросил Кэш.
— Еще бы! — присвистнул Тони. — Руки чешутся пришить этого Камерона.
— Вижу, новая роль тебе по вкусу, — пошутил шеф полиции. — Как ты представляешь воплощение их плана? — сменив тон на деловой, спросил офицер.
— Они уверены, что меня скоро выпустят. Дотошно выспросили об обстоятельствах моего задержания, после чего удовлетворенно заметили, что мне можно не париться.