На степном ветру костяные нашивки звенели и бряцали ударяясь о мелаллические кругляшки подёрнутые тонким налётом. Сшитый из шкур, добытых племенем зверушек, шатёр еле заметно шелестел откинутым пологом, приглашая поскорее зайти в прогретое затенённое нутро.
Весенняя прохлада не располагала к долгим разговорам посреди продуваемой ветрами степи. Поэтому подчиняясь требованиям шаманского шатра и его хозяина я шагнула в пахнущее травами обиталище духов и природной магии. Беседа, с орским родичем Золиты, затянулась до самого вечера, по итогам которого я осталась в разбитом орками лагере до самого лета.
Жизнь в орском становище текла размеренно и спокойно, до тех пор пока с зимней стоянки не вернулась молодь. Племенные танцы с бубнами и прочие простые степные радости и развлечения закружили меня в своей разноцветной карусели.
Маленькие орчата, находясь в самовольной отлучке из материнских шатров, бойко лопоча и топоча толпами лезли к шаманскому шатру, дабы полюбоваться чуждой их вольнолюбивому народцу мной.Их заведомо шумные подкрадывания и любопытные глазёнки на чумазых мордашках вызывали бы умиление, если бы не многочисленные проделки озорной мелюзки. Их невинные, на первый взгляд шуточки, могли довести до белого каления любого нормального человека.
Но так как человеком, а тем более нормальным, я перестала быть уже довольно давно, то и ожидаемой реакции орчатам добиться так и неудалось. Зато получилось вытребовать магическое представление, которое просьбами, хныканьями и угрозами было вынуждено повторяться снова и снова, заменяя привычный детский досуг в вечерние весенние часы.
◆◆◆
Весна роскошною каймой
Озеленила степь пустую.
Куда не кинешь взгляд ликуя,
Она раскинулась вокруг.
Свои раставили шатры
Все кочевые караваны,
Чтоб набивать потом карманы,
За свои редкие дары.
Равнина к горизонту вьётся.
Над каждым путником сама
Она и плачет и смеётся,
В рассветных отблесках костра.
И горделиво, как чалма,
Как украшение дорогое,
Она сверкает среди зноя,
Под слоем пыли и песка.
Дороги нить шелками вьётся
Конями вытаптаны травы.
И цокот глух копыт усталых,
Пустыни степь почти сестра.
Пусть не дано увидеть всем
Степей скупых весною щедрость,
Дождей косых и робких бледность
И стены ливня, что за ней.
Корявость маленьких кустов,
Что замирают у дороги,
Весной листвой щекочат ноги,
А летом скроются травой.
Пустынна степь в закате дня.
Её ночное пробуждение
Заполнит воздух птичим пением
И душу взбередит звеня.
Летят по степи ветра волны,
Свободой истинной наполнясь,
Туманной проседью тоски,
В которой не видать ни зги.
Бескрайним пологом степи
Я укрываюсь от печали,
И жгу костры чтоб люди знали
Что я, как и они, в пути...
◆◆◆
Марьяна:
Быстроногая весна разбрасывала цветные озёра над стойкой и ко всему привычной степью. Разливалась искристым дождём удобряя долгожданной влагой высушенную ветрами землю. Прибитая пыль привыкшая взвиваться над степью унылыми комочками притаилась до поры. Яркие равнины наполнились цветочными ароматами и разноцветным убранством.
Скорое на расправу лето вскоре заберёт с собой нежную зелень,
заменяя её степным бурьяном и повзрослевшей травяной молодью. Сушь и солнечное марево на долгие месяцы сменят весеннюю прохладу. И только холодящие ночи останутся на память кочующим степнякам.
Пряный дымок из общих шатров, в которых до наступления осени сушатся, варятся и смешиваются лечебные травяные сборы щекочет нос, распаляя обаняние и аппетит. Почему-то именно этим горьковатым запахам мой организм искренне радуется вот уже которую неделю.
Очередное утро началось с блеяния коз ведомых на выпас. Все соседние островки сочного разнотравья уже давно были съедены этими живыми газонокосилками. А потому прокладывать новые тропы к зелёным вкусняшкам подросшие орчата шли вместе с дойным рогатым стадом.
Орки постарше только что вернулись из ночного, ведя сытых и мытых лошадей и их весело ржущих детёнышей обратно к становищу. Встреча была вполне себе эпичная. Блеюще-бекающая хвостатая армия встретив друг друга двинулась в сторону водопоя и корма, а игогокающая и цокающая стригла ушами и косила глазом на это пушистое безобразие.Понаблюдав за этой кучей-малой я потянулась и покинула тёплый уют шаманского шатра.