1978
* * *
В безродный ум, закрытый наглухо,С попутным воздухом, нечаянно,Ворвутся луговые запахи —И память отомкнут начальную,И детство шаткое раздвинется,И век слепой, и пост коричневый,И строй тревожных башен Вильнюса,И смерть сырая и фабричная.И звезд смешенье. И рождениеВ стране, где ясень – словно заговор.Мысль умерла. И только тень ееДревесными цветет зигзагами.Себе я выберу в товарищиВо тьму вещающего Одина —И пряный запах, раскрывающийБезмерный мир, в порыве пройденный.
1978
* * *
Сложившись вдвое, птицы падали,Теряя слух, теряя вес,В твою расколотую надвоеТарелку свадебных небес.Мой взгляд следил крушений крошево,Набеги океанских ордНа город черный, властно брошенныйВетрами смут на смертный одр.Морской народ, звеня колючками,С червонных чащ сдирал кору.С далеких звезд сходили лучники —Двенадцать братьев на пиру.
1978
Мы пришли расставанье измеритьЭхолотом беззвучного плача.Мы закончим, что Иов начал,Перестав удивляться и верить, —Как его соседские детиНе узнали, друзья – забыли,Как устал он просить о смерти —И просил о пригоршне пыли,Пустотой ночной осенен...И смеялся над ним Орион.
1978
МИФЫ
<Из цикла>
<1> НАРЦИСС
Как тот цветок и отраженье страстиВ невозмутимом озере зрачка...Как свет, упавший в зеркало с обрыва,Свое лицо в воде разъял на части, —Так мудрецы, державы и векаЗапомнили безумца взгляд счастливый,И трепет в предвкушенье высшей власти —И гордую улыбку Двойника!..
1978
<2> ФАЭТОН
...Все закружится внезапноИ ускорят кони шаг,И покатится на ЗападОпаленная душа.Но всеведенья свободаВ ней, как море, подняласьКак дыханье небосводаУ твоих огромных глаз...
1978
<3> ГИАЦИНТ
...Гремящим ударом дискаСозвездья сдвинуты с мест,И небо чрезмерно близко —В осколках лежит окрест.
И я, истекая кровью,Склоняясь душой к ручью,Невиданной, нежной новьюИз крови своей встаю...
...До нашей встречи, Аполлон,Во времени бездомномЯ замутненным был стекломИ сомкнутым бутоном.
И я молил тебя: «Согрей!» —И вкруг луча обвился,А ты учил меня игре,Чей строй превыше смысла,
И ты глядел с пустых высот,Мой обрывая выдох, —Так смотрят пчелы, чуя сокВ цветах полураскрытых...
1979
ОСЕННИЙ ПОЕЗД
А когда подымается дымПосле каждого слова,И вокруг, словно смерть, недвижимХмурый воздух соловый,
Непослушными пальцами мысльНе удержишь – уронишь...О, зачем ты столетьями тонешь?Хоть сегодня – очнись!
Если холод иглою прошилЗагустевшее сердце,Если в небе давно – ни души,Если некуда деться,
Кроме этой звезды земляной,Лубяной, заскорузлой,Если судеб не рубится узел, —Хоть не плачь надо мной.
Мир сгущенья и таянья.Мир Той любви неоткрытой,Для которой и рай был не мил,От которой защиты
Нет во тьме гробовой, и нельзяДо конца расквитаться...У одра холодеющих станций —Загляни мне в глаза.
1978
СКВОРЕЦ
Под крышей, где в лунный торецСосны упирается хрящик, —Последний великий мудрец,Последний скворец говорящий
Живет и не знает невзгод,Смеется над городом старым,И целую тьму напролетСвистит нерасставшимся парам.
– К тебе бы дорогу найти,С тобой подружиться, насмешник!– Ну что ж, разбегись и взлетиНад садом в цветущих черешнях!
– А если не в силах летатьМой разум упрямый и косный?– О чем же тогда нам болтать?Не сбудется наше знакомство.
И вот уже наперерезБежит обезумевший ветер. —Последний великий мудрецВ любви отказал и привете.
СЫН ИВАНА ГРОЗНОГО
Тоска возвышалась над ним, словно город,Пехотою слуха осажденаИ конницей зренья штурмуема.Но выкрик жезла был как молния короток —И новая жизнь налегла, ледяная,И больше слова ни к чему ему.Так смерть подошла – ледяною Москвою,Огромными башнями будущих эр,Висящими вслух над соборами, —Москвой, на столетья прохваченной хворью —Насквозь. Как отцовский тот пепельно-серыйВзгляд, что водой голубой емуСтруился сыздетства...Но голос сожжен до конца,Наследное выбрав имениеВ том теле: он тезка безумца-отца,И в смерти безумен не менее...