– Я изобрел душу, – проговорил Декантор, глядя на меня искоса. Он произнес это так, как сказал бы, что придумал новый вид старательной резинки.
– Вот оно что! Скажите, пожалуйста, душу, – отвечал я почти сердечно. Масштаб его наглости начал меня вдруг забавлять. – Интересная вещь! Впрочем, я уже где – то слышал об этом раньше. Может быть, от кого-либо из ваших знакомых?
Необычный посетитель, смерив меня взглядом и тихо сказал:
– Господин Тихий, давайте заключим соглашение. Вы постараетесь удержаться от острот, скажем, в течение пятнадцати минут. Потом можете острить сколько угодно. Согласны?
– Согласен, – ответил я, возвращаясь к прежнему нарочито сухому тону. – Слушаю вас.
«Это не пустомеля», – такая мысль появилась у меня в голове. Его тон был чересчур категорическим. Пустомели не бывают такими требовательными. «Пожалуй, он просто маньяк», – подумал я.
– Садитесь, – пробурчал я в его сторону.
– В сущности, все элементарно заговорил человек, назвавший себя профессором Декантором. – Люди тысячи лет верят в существование души: Философы, поэта, священнослужители приводят всевозможные аргументы в доказательство ее существования. Согласно одним религиям, это некая нематериальная субстанция, сохраняющая после смерти человека его индивидуальность; согласно другим, это некое особое, вечное жизненное начало, лишенное черт личности. Однако вера в то, что человек не исчезает с последним вздохом, что нечто в нем способно существовать и после его смерти, много веков бытовала в представлениях людей. Мы, живущие сейчас, знаем, что никакой души нет. Но есть сеть – нервных волокон, в которых происходят определенные процессы, связанные с жизнедеятельностью человеческого организма. То, что ощущает при этом человек, его сознание – это, собственно, и есть душа.
Декантор помолчал несколько секунд и затем заговорил снова:
– Хорошо известно, что существует потребность в бессмертной душе, желание жить вечно, стремление, чтобы существование личности во времени было бесконечным, наперекор изменениям и распаду всего остального в природе. Это сжигающее человека желание настолько сильно, что невольно напрашивается вопрос: а нельзя ли его удовлетворить?
Сначала я рассмотрел возможность сделать человека бессмертным физически, телесно. Но, этот вариант я затем отбросил, ибо, в сущности, он был лишь продолжением обманчивых призрачных надежд. Ведь бессмертные тоже, могут гибнуть в результате, например, несчастных случаев, катастроф. А, кроме того, это повлекло бы за собой массу сложных проблем, таких, как перенаселение! Короче, говоря, ряд соображений привел к тому, что я решил изобрести душу. Только душу. Почему, говорил я себе, нельзя ее создать, как удалось создать, например, самолет? Ведь и самолетов когда-то не было, были лишь мечты о полете – и вот они осуществились.
Подойдя к проблеме с этой стороны, я, в сущности, разрешил ее. Все остальное было лишь вопросом соответствующих знаний, средств и достаточного терпения. Всем: этим я обладал, и поэтому сегодня могу заявить вам: искусственная душа существует, господин Тихий. Каждый может ее иметь, бессмертную. Могу изготовить ее для каждого человека индивидуально, с полной гарантией. Моя душа, вернее, душа моей конструкции, сможет существовать, по крайней мере, столько времени, пока не погаснет Солнце и Земля не превратится в ледяную глыбу.
Душой, о которой идет речь, я могу одарить любого человека!.. но только живого. Мертвому дать душу я не в состоянии. Это лежит за пределами моих возможностей. Живые – другое дело. Эти могут получить у профессора Декантора бессмертную душу. Не даром, разумеется. Ведь она продукт сложной технологии, длительного и трудоемкого процесса и стоит поэтому немало. При массовом производстве цена ее будет ниже, но пока стоимость ее значительно превышает стоимости самолета, скажем. Однако, принимая во внимание, что речь идет о вечности, полагаю, что цена относительно низкая.
Декантор снова помолчал, а затем раскрыл свои карты:
– Я пришел к вам потому, что изготовление первого экземпляра души полностью исчерпало мои средства. Предлагаю вам основать акционерное общество под названием «Бессмертие» с тем, чтобы вы финансировали предприятие, получив взамен сорок пять процентов чистой прибыли…
– Прошу извинения, – прервал я его. – Не соблаговолите ли вы сообщить мне сначала некоторые подробности о вашем изобретении…
– Конечно, – ответил он. – Но пока мы не подпишем договора в присутствии нотариуса, господин Тихий, я смогу поделится с вами лишь информацией общего характера. Дело в том, что у меня нет денег даже на уплату пошлины…
– Хорошо. Мне понятна ваша осторожность. Но вы, надеюсь, догадываетесь, что ни я, ни любой другой не поверит вам на слово.
– Естественно, – вздохнул изобретатель, вынимая из кармана завернутую в белую бумагу небольшую коробку. – Здесь находится душа… одной особы.
– Могу ли я знать, кого?
– Да, – ответил мой необычный гость после минутного колебания. – Моей жены.
Я смотрел на эту перевязанную шнурком и запечатанную коробку с огромным недоверием я все-таки под воздействием его энергичного и категорического тона испытал что-то вроде содрогания.
– Вы не откроете? – спросил я, видя, что он держит коробку в руке, не прикасаясь к печатям.
– Нет. Пока нет. Моя идея, господин Тихий, в очень упрощенном изложении, таком упрощенном, что оно стоит почти вплотную к искажению истины, заключается в следующем. Что такое наше сознание? Когда вы смотрите на меня, в этот момент, например, сидя в удобном кресле, я ощущаете аромат хорошей сигары, которую Вы не сочли необходимым мне предложить, когда вы колеблетесь, не зная, за кого меня принять: за мошенника, сумасшедшего или необычайного человека, – когда, наконец, ваш взгляд улавливает все краски и тени окружающих предметов, а нервы и мускулы беспрерывно посылают «срочные телеграммы» о своем состоянии в мозг, – все кто вместе и составляет, собственно говоря, вашу «душу». Для нас с вами было бы лучше, вероятно, сказать, что это просто активное состояние вашего разума. Да, признаюсь, что употребляю слово «душа» в силу некоторого присущего мне упрямства, но меня оправдывает то, что это простое слово понятно всякому, говоря точнее, каждый полагает, что знает, о чем идет речь, когда слышит это слово…
– Обратите внимание, что наша, материалистическая, точка зрения не признает существования не только души бёссмертной, нетелесной, но и такой, которая не была бы лишь минутным отпечатком вашей личности, а некоторой неизменной, вневременной и вечной категорией – такой души, вы со мной согласитесь, никогда не было, никто из нас ею не обладает. Душа юноши и душа старца, хотя и имеют сходные черты, если речь идет об одном и том же человеке, – эти состояния сознания совершенно различны. Моя синтетическая душа представляет собой зафиксированный навечно отпечаток человеческого сознания в какой-то определенный момент. Как я это делаю? Беру субстанцию, весьма подходящую для этого, и с максимально возможной, ювелирной точностью, атом по атому, молекула во молекуле, воспроизвожу конфигурацию живого мозга. Копия эта уменьшенная, в масштабе один к пятнадцати. Поэтому коробка, которую вы видите, такая маленькая. При желании можно было бы размеры души уменьшить еще больше, но я не вижу для этого никакой, веской причины, стоимость же производства при этом возросла бы неимоверно. Душа, которую я запечатлеваю в этом веществе, – это не модель, не мертвая сетка нервных волокон… как это у меня случалось в самом начале работы, когда я производил эксперименты на животных. Здесь скрывалась самая большая и, в сущности, единственная трудность. Дело ведь заключалось в том, чтобы в этой субстанции было сохранено живое, чувствующее, способное к неограниченному полету воображения, во сне и наяву, вечно изменяющееся, вечно чувствительное к ходу времени сознание, и чтобы одновременно оно оставалось самим собой, чтобы материал неизменно сохраняя свои качества… Были моменты, господин Тихий, когда эта проблема казалась мне неразрешимой в такой же степени, в какой, по-видимому, кажется она неразрешимой вам сейчас, и единственным моим утешением была вера в свое упрямство; А я очень упрям. Потому-то мне и удалось добиться своего…