-- Все это очень странно... недовольно бросил он. Но на изменении маршрута не настаивал. Мы так и не поняли, что именно показалось ему странным.
Наконец, была окончательно выработана инструкция и утверждена общим собранием Комитета. Лежали готовыми и наши паспорта -- в канцелярии Комиссариата иностранных дел. Отъезд был назначен на 18-е августа. Одно только не было готово: багаж самой делегации... По мере накопления конфликтов, по мере сгущения атмосферы, делегация все менее и менее верила в возможность выполнения своей задачи. Личных сборов не было: все с напряжением следили за развитием конфликта общественного...
Любезный председатель. Начало конфликтов
Все заседания президиума и общие собрания Комитета вел официальный председатель Комитета Л. Б. Каменев. Он никогда не заставлял себя ждать; всегда являлся в назначенный час: минута в минуту. Надо вообще заметить, что и все большевистские заседания начинаются в назначенный срок, -- не по-русски, -- с ожиданиями и опозданиями. Собрания Каменев вел превосходно. Он был очень любезен, находчив, иногда даже тонко остроумен. На заседаниях президиума старался установить некоторую интимность общения, никогда не подчеркивал обособленности своих воззрений от всех других людей, т. е. не практиковал излюбленного большевистского жаргона, столь надоедливого и назойливого. Интимность в общении с "прирожденными контрреволюционерами" он проявлял, однако, странным образом. Едва ли не с первого заседания он вынимал из кармана пучок вырезок из зарубежных газет и передавал их Комитету. Характерно, что газет он не приносил никогда, -- только вырезки.
-- Вам, господа члены президиума, вероятно, будет интересно прочесть, что пишут о вас за границей... Вот Милюков вас очень приветствует... А в Берлине Гессен со своим "Рулем" уже объединился с меньшевиком Абрамовичем и с эсерами... Вот, почитайте...
И пучок вырезок...
Эти вырезки наши машинистки перебивали на машинке -- для членов Комитета. Распространять не боялись: еще бы! Принес сам председатель... Однажды приносит сообщение: интервью с лордом Эммотом в Англии (от 11 августа). Отдавая должное Кишкину и другим членам Комитета, лорд Эммот полагает, что представители советского правительства, вошедшие в Комитет, принадлежат к умеренному крылу большевизма. Далее Эммот указывает, что британское правительство приветствует делегацию Головина; в особенности им было подчеркнуто, что никоим образом нельзя связывать политических условий с оказанием помощи, что помощь эта должна идти через Комитет, который имеет в своем составе лиц, заслуживающих доверия. Контакт с Комитетом должен быть сохранен, пока сохраняется его настоящий состав и пока ему обеспечена действительная свобода действий. Прочтя эти рассуждения Эммота, Каменев сказал:
-- Видите, как готовится там, на западе, почва для вас... Все хорошо...
Да, все хорошо... Иногда, однако, любезность председателя по отношению к нам стала заходить слишком далеко... Именно эта любезность послужила поводом для первого резкого конфликта едва ли не через несколько дней работы Комитета: неблагодарные люди устроили настоящий бунт и повели речь о немедленном закрытии Комитета. В официальных "Известиях" 4-го августа (ном. 170) появилась беседа с Каменевым о Комитете. В этой беседе Каменев, говоря о том, как и зачем создался Комитет, пространно сообщает о своего рода "заговоре" мировой буржуазии вкупе с русской эмиграцией, собирающихся оказывать помощь голодающим лишь под условием выполнения советской властью определенных политических требований. Он цитирует "Общее Дело" Бурцева, в котором сообщается на каких условиях иностранные державы должны были бы предоставить заем сов. власти для прокормления голодающих: "немедленная демобилизация Красной Армии", "немедленное назначение выборов в Учредительное собрание", "полная свобода возвращения эмигрантов на родину" и т. д. Эти условия Бурцев называет "скромными" и не сомневается, что помощь голодному населению не будет оказана раньше, чем советы выполнят эти условия. Кадетский "Руль", продолжает Каменев, развивая ту же тактику контрреволюции, пишет: "нужно создать организацию международного характера с правильным контролем". План эмиграции заключается в том, чтобы, собрав некоторое количество хлеба для голодающих, поставить сов. власти политические условия, которые обозначали бы ее уничтожение. Такова политика и таковы политические расчеты русской буржуазии". Однако на фоне действий этого "охвостья белых организаций русской буржуазии" особенно выделяется светлое явление... Это явление -- добровольное сотрудничество оставшихся в России деятелей буржуазного лагеря с советской властью. Советская власть должна поэтому "приветствовать инициативу этих деятелей и предоставить им возможность широкой деловой работы на помощь голодающему населению. Диктатура пролетариата ничуть не потрясена тем, что бывшие министры и члены Центр, ком. кадет, партии, руководители мелкобуржуазных кооперативных, агрономических и сел.-хозяйственных организаций работают ныне под руководством советской власти10 в деле изыскания способов быстрейшей ликвидации последствий стихийного голода".