Действовали быстро. Всех членов Комитета заперли в зал заседаний. Гостей и служащих развели по разным комнатам. Затем стали вызывать:
-- Член Комитета Вера Николаевна Фигнер!
Уводят.
-- Член Комитета Александр Иванович Южин-Сумбатов!
Уводят и его.
-- Член Комитета Лев Александрович Тарасевич!
Оказывается -- для освобождения. Также был освобожден и П. А. Садырин. Чем руководствовались, выделяя их из круговой поруки -- неизвестно.
В это время на Собачью Площадку снова стали подъезжать автомобили, но уже не наркомов, а ВЧК...
На них мы и уехали во Внутреннюю тюрьму ВЧК на Лубянке. Во всех квартирах членов Комитета в эту же ночь производились тщательные обыски.
Советская охранная машина, построенная по традиционному русскому образцу для борьбы со всяким проявлением "общественности", работала столь же четко, ворочая своими страшными колесами, как и многие такие же машины в прошлом: навыки к этому прививались веками... Когда-то, перед роспуском первой Государственной думы, Ф. И. Родичев бросил по адресу самодержавия угрозу: "Попробуйте распустить Думу. Это все равно, что разрушить иконостас Казанского собора!". Самодержавие угрозы не испугалось и дело свое сделало. За это оно жестоко поплатилось -- своей гибелью... Но не странная ли живучесть русских "исторических традиций"? Пришедшие на его место "революционеры" ни к чему не относятся с такой ненавистью, как к свободе общественной жизни, общественных организаций. С потрясающей легкостью они одинаково заносят свой меч и на Всенародное учредительное собрание, и на маленькую краснокрестную организацию, и даже... на иконостас Казанского собора! Вот уж подлинно:
Идут века, шумит война,
Встает мятеж, горят деревни,
А ты все та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней.
Да, все та же и в красе, заплаканной и древней, и в безобразии своем, веками неистребимом...
Агитация
Арест Комитета произвел глубокое впечатление. Особенно, когда распространилось по городу известие, что три члена Комитета, Н. М. Кишкин, пишущая эти строки и С. Н. Прокопович, президиумом ВЧК приговорены к расстрелу. В черной рамке, крупным шрифтом это известие было напечатано в финляндских газетах. Надо было, поэтому, объяснить пролетариату и "советской общественности", что же сделали члены Комитета и чем они заслужили такую кару? Агитация была поручена самому вульгарному и самому бессовестному литератору советской прессы, Стеклову. Канву для этой агитации дали три официальных документа. Первый -- постановление ВЦИКа. Оно гласило:
"Ввиду того, что Веер. Ком. Пом. Гол. отказался исполнить постановление президиума ВЦИКа от 18 августа о поездке его членов на места для работы в деревне по помощи голодающим и ввиду того, что Комитет ультимативно связал свой отказ с ликвидацией Комитета, признать Комитет утерявшим предоставленные ему декретом (ном. 160) права и поручить члену президиума ВЦИКа тов. Смидовичу принять дела Комитета.
За председ. ВЦИКа -- П. Залуцкий.
Секретарь А. Енукидзе.
Москва, Кремль, 27 августа, 1921 г.".
Другой документ -- правительственное сообщение. В нем пространно описываются козни "заграничной белогвардейской эмиграции", а также козни "некоторых групп, стоящих близко к правительствам иностранных держав", желавших "использовать Комитет в политических целях". "Руководящие группы мировой реакции и в частности вдохновители французской политики не могли спокойно смотреть на попытку сов. правительства объединить вокруг себя все силы для борьбы с голодом и обратили на Комитет специальное внимание, подсказанное интересами их ни на минуту не прекращающееся борьбы против сов. правительства". Вот от этих козней и хотело правительство "охранить Комитет", предложив ему "отложить посылку заграничной делегации". А Комитет оказался в плену политических расчетов, не имеющих ничего общего с интересами голодающих".
Третий документ -- сообщение ВЧК о преступлении членов Комитета... По лживости подобранных фактов этот документ превосходит самую пылкую фантазию. Оказывается, мы были связаны: с антоновщиной в Тамбове, с активными эсерами (и связан с ними был... гражданин Кишкин!); желали "единой, сильной, национальной власти; считали недопустимой федерацию; желали единой диктаторской власти, ибо парламентаризм к России не применим; имели ряд революционных организаций в Харькове, Мариуполе, на Украине"; особенно прелестно одно место: "Установленное после этого наблюдение за другими членами Комитета дало ВЧК целый ряд новых активных эсеров и белогвардейцев и ряд указаний на участие некоторых членов Комитета в деле подготовки борьбы помещиков и капиталистов против трудящихся".