Выбрать главу

 Итак, вот чем занимался Комитет... С одной стороны, он был -- в тесных связях с антоновщиной в Тамбове, с другой -- с эсерами и белогвардейцами. Старые жандармы должны лопнуть от зависти: они все-таки при аресте революционеров такой поэзией не занимались... Когда теперь читаешь о преступлениях в Шахтинском деле, так и встает в памяти эта связь H. M. Кишкина с бандами Антонова и с "активными эсерами"...14

 А стекловская печать заливалась неудержимо... Статьи носили заголовки: "Копоть", "Спекуляция на голоде", "Вечная Память", "Комитет помощи контрреволюции", "С голодом не играют", "Этого мы не позволим" и т. д. и т. д. Во всех этих статьях развивался следующий мотив: "Уже в течение первого месяца существования Комитета выяснилось, что помощь голодающим -- только флаг, а Красный Крест -- не более как ширма, под покровом которых Комитет, опираясь на эмигрантские круги от эсеровских "социалистов" до монархистов включительно, пытается создать по всей стране собственную организацию в целях противодействия сов. власти, используя предоставленные ему "легальные возможности". Всероссийская контрреволюция, еще остающаяся в пределах советской страны, бессильна сама по себе. Отсюда стремление Комитета во что бы то ни стало связаться с эмиграцией, послав за границу свою делегацию. Им нужен был контакт с Черновым и Милюковым, с которыми необходимо было столковаться, да и Константинопольский Дмитрий I был не последней ставкой в этой игре кой кого из членов Комитета" (Ком. Труд, ном. 425).

 Для галерки советской также надо было дать пищу. Комитету дано было название "Прокукиш" (кстати сказать, с восторгом подхватываемое и галеркой эмигрантской). Печатались забавные фельетоны. Вот игра в винт, -- по Чехову.

 -- Маленький шлем на заграничной делегации!

 -- Что за черт! сказал изумленный Кишкин.

 -- Хожу с Чернова! Бросайте, Сергей Николаевич, какого-нибудь Зензинова.

 -- Зачем Зензинова? Мы Авксентьевым хватим!

 -- А мы вашего Авксентьева по шее, по шее. У нас Савинков есть. Показывайте Рябушинского. Нечего вам его, бестию, за воротник класть. И т. д. и т. д. Галерка гоготала... А 3-й съезд строителей встретил весть о закрытии Комитета громом аплодисментов... Диктатура пролетариата показывала миру -- на радость евразийцам -- свое "восточное", антиевропейское лицо...

 Но не только вульгарный Стеклов ежедневно строчил все новые и новые доносы на людей, уже запрятанных в Лубянские казематы. Четыре года спустя в том же духе изложил историю закрытия Комитета Милютин в своей книге "Аграрная политика СССР". Милютинские рассуждения показывают, кстати, до какой степени опасны рассуждения эмигрантской прессы о событиях внутри России, особенно, если эти рассуждения делаются без точного конкретного материала и без понимания целей и намерений самих участников этих событий. Вот как описывает события Милютин:

 "В июле месяце в советской России организовался "Всероссийский комитет помощи голодающим". В его состав вошли, главным образом, буржуазные лица. В своем стремлении привлечь всех и каждого к борьбе с голодом советская власть не побоялась создать центральную организацию из лиц, заведомо ей чуждых, но которые могут быть полезны в деле помощи голодающим. Комитет был создан, причем главную роль в нем играли: Кишкин, Головин, Прокопович, Кускова и др.

 В организации этого Комитета контрреволюция увидела центр, вокруг которого можно было объединить свои силы как внутри России, так и за границей.

 Милюковская газета "Посл<едние> Нов<ости>" 11-го августа писала: "В России коалиция осуществилась, хотя и в ограниченной форме. Общественный Комитет помощи голодающим свидетельствует об этом достаточно наглядно. Может быть, и не своевременные и слишком преувеличенные разговоры о том, что этот Комитет послужит началом будущего правительства. Но те силы, которые заставили людей различных партий объединиться для общественной работы, заставит их объединиться и для правительственной работы" (ст. "Нелишний урок").

 Зашевелилась вся белогвардейская эмиграция всяких оттенков и цветов: кадеты, монархисты, эсеры и т. д.

 Всероссийский Комитет помощи голодающим превращается в центр политической борьбы.