Теперь этот необыкновенный человек живет в своей вилле в Гордоне. Ему пожалован титул князя Монте-Невозо. Вилла д'Аннунцио представляет собой настоящий дворец. В его библиотеке пятьдесят тысяч томов. На озере стоит собственная флотилия поэта, которая приветствует его залпами, когда он выходит на прогулку. Муссолини окружил своего друга царской роскошью. Но, по словам Пьерфе, отношения оставляют желать лучшего. Когда д'Аннунцио получил княжеский титул, он написал диктатору письмо, состоявшее из одной фразы: ‟Ты меня сделал князем, я тебя сделаю дуче!‟ По-видимому, д'Аннунцио ис кренне убежден, что он создал Муссолини. В действительности диктатор, со свойственным ему умом, сумел использовать в интересах фашизма талант и cлаву поэта.
Разумеется, и в Гордоне д'Аннунцио продолжает занимать собой молву. Недавно газета „Фигаро‟ сообщала, что он хочет уйти в монастырь и стать кардиналом! Возвращение бывшего антихриста к католической вере приняло тоже весьма своеобразную форму: он послал свою фотографию высокопоставленному кардиналу и сделал на карточке надпись: „в знак почтительных чувств христианина‟. Пошли слухи о вступлении д'Аннунцио в монашеский орден францисканцев. Де Пьерфе навел справки у одного из руководителей ордена и напечатал полученный им ответ (от 7 апреля 1929 г.). В этом ответе слух категорически опровергался. „Ни в каком случае не должно представлять д'Аннунцио вернувшимся в лоно католической церкви. Это вызвало бы возмущение, особенно в Италии, где хорошо знают его магометанский образ
Таковы факты. Но сухой их перечень не дает, конечно, верного представления о д'Аннунцио. Многое в нем привлекательно. Громадный талант автора „Франческа да Римини‟ находится вне спора. Я вполне понимаю и то гипнотическое действие, которое он оказывал у себя на родине. Его речи, собранные в книге „Италия итальянцев‟, представляют собой явление удивительное. Смысла в них немного. Но по ритму, по силе выражения, по необыкновенному подъему речи д'Аннунцио должен быть причислен к величайшим ораторам нашего времени. Очень он любит шум, но эта черта профессиональная. Где нет маленьких д'Аннунцио? Они, хоть, слава Богу, не берут никаких Фиуме.
IX.
Для делегации устроили обед в ресторане Маринезе. В ту пору жизнь в Риме еще подчинялась правилам военного положения: кофейни закрывались в одиннадцать часов вечера; Хлеб, сахар, масло отпускались в ограниченном количестве по карточкам. Но, как везде, в Риме надо было знать слово, и его очевидно знали младшие служащие посольства. В тот день в ресторане Маринезе на столе в изобилии находилось все, чему полагается быть на банкете. Речи были полны надежд. Хорошо помню восторженное слово г. С-ва. „Через три месяца все мы, без различия партий, добро возьмемся за дружную работу в новой, свободной России!..‟ Очень тяжело вспоминать теперь настроение тех далеких дней. Один из ораторов спрашивал: „Как же это могло случиться?‟ Помнится, А.А. Титов отвечал...
По совести, я и теперь, через двадцать лет, не знаю ответа на вопрос, заданный в ресторане Маринезе. Кто прожил 1917 — 1918 годы в Петербурге, кто видел собственными глазами, сколько раз все висело на волоске, от каких случайностей зависел исход уличного боя и 3 июля, и в день октябрьского переворота, и в пору восстания левых эсеров, тот очень подумает, прежде чем дать „победе пролетариата‟ ученое, историческое, социологическое объяснение. И с горестным недоумением остановится он перед истинно дьявольским счастьем большевиков, перед злым роком, тяготевшим над всеми их противниками без различия направлений. Армия Юденича подходит к воротам Петербурга, армия Комитета Учредительного Собрания имеет все шансы взять Москву — и оба кончаются разгромом. В течение нескольких часов Дзержинский со своим штабом находится в плену у дружины левых эсеров — и он же эту дружину арестует. В Москве Каплан три раза в упор стреляет из браунинга в Ленина — и через шесть недель он снова председательствует в совете народных комиссаров. Под Екатеринодаром веселый командир говорит полупьяному артиллеристу: „Васька, ну-ка жарь туды еще разок!‟ — и снаряд, пущенный с нескольких верст расстояния, убивает наповал генерала Корнилова...