— Алло?
— Можете ли вы позвать к аппарату кого-нибудь, кто лично знает всех членов клуба? — спросила Марта.
— Извините, но только не я. Я не бармен и не хозяин отеля.
— Дело очень неотложное, — настаивала Марта. — Может быть, вы позовете к телефону кого-то, кто знает игроков?
— Подождите одну минуту. Кажется, администратор команд находится в баре. Я попробую его найти и позвать к телефону.
Вскоре трубку взял человек, представившийся Эдвином Шейем, спортивным администратором клуба. Марта в нескольких словах объяснила ему те обязанности, которые она выполняла как добровольная сотрудница «Службы спасения от самоубийства».
— Мне абсолютно необходимо немедленно разыскать члена вашего клуба, но проблема состоит в том, что мне известно только его имя — Фред.
— Мисс Пруэтт, в нашем клубе есть четырнадцать команд по пять человек в каждой из них… Я мог бы сразу же, не раздумывая, назвать вам трех игроков по имени Фред, — ответил несколько озадаченно Эдвин Шей.
— Жену этого человека зовут Жанет, мистер Шей, а его брат — врач. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Разумеется. Вам, очевидно, нужен Уотерс. Он — зубной врач.
— «Вот оно что», — подумала Марта, обретая свойственное ей присутствие духа. — «Национальный конгресс стоматологов» — вот что имела в виду молодая женщина, когда она внезапно оборвала телефонный разговор в прошлый понедельник.
— Где сейчас Уотерс?
— В данный момент он и его команда играют в «Делмар Боул клаб». Но что все это значит?
— Извините, но у меня нет времени все вам объяснить. Я безгранично вам благодарна за вашу помощь.
Марта лихорадочно разыскала в справочнике номер телефона «Делмар Боул клаб» и позвонила туда. Прошло еще несколько минут, прежде чем к телефону позвали доктора Фреда Уотерса. Она услышала в трубке чуть запыхавшийся от спешки мужской голос.
— Алло, Жанет. Я тебя слушаю.
— Доктор, с вами разговаривает сотрудница «Службы спасения от самоубийств». Примерно двадцать минут назад ваша жена мне позвонила. Я думаю, вам следует немедленно отправиться домой. Опасаюсь, что она приняла летальную дозу снотворного. Жанет потеряла сознание во время нашего телефонного разговора.
— Не может быть! Моя жена потеряла сознание!
Удивление и страх смешались в этих восклицаниях.
— Поторопитесь. Если вы находитесь далеко от дома, позвольте мне вам предложить немедленно вызвать скорую помощь. Она прибудет на место раньше вас.
— Я все понял, — быстро ответил доктор Уотерс. — Простите, как вас зовут?
— Мисс Марта Пруэтт. Пожалуйста, запишите мой номер телефона. Я буду вам очень признательна, если вы будете держать меня в курсе дела.
— Разумеется, мисс Пруэтт.
Марта еще раз повторила номер своего телефона.
— Я записал, — подтвердил Уотерс. — Спасибо, что позвонили.
В течение, казалось, бесконечного ожидания Марта чувствовала себя настолько напряженной, что ни телевидение, ни чтение не могли удержать ее внимание. Чтобы как-то заполнить время, она вычесала шерсть Хо Ши Мину, сама причесалась, сделала себе маникюр, постоянно опасаясь, что телефон никогда не зазвонит.
Обескураженный нервозностью хозяйки Хо Ши Мин наотрез отказался полежать у нее на коленях и устроился посредине ковра, расстеленного на полу в гостиной, как раз на пути в спальню, и Марта чуть не наступила на кота, когда, услышав, наконец, телефонный звонок, бросилась стремглав поднимать трубку. Громко завопив, разгневанный Хо Ши Мин метнулся в кухню.
— Алло? — выдохнула Марта.
— Мисс Пруэтт? — спросил незнакомый мужской голос.
— Да, это я.
— С вами говорит инспектор Герман Абелль, мисс. Будучи не в состоянии сам это сделать, доктор Уотерс попросил меня позвонить вам. Вы являетесь сотрудницей «Службы спасения от самоубийств», не так ли, и, насколько я понимаю, вы предупредили Уотерса о случившемся с его женой?
— Совершенно верно. Что с ней?
— Помощь пришла слишком поздно. Она умерла по пути в больницу.
— Какая трагедия!
— Как ни печально, но такое случается. Мы ожидаем результата вскрытия, которое точно определит ту дозу снотворного, которую она приняла. Но рядом с кроватью мы нашли пустой флакон, содержавший, как утверждает доктор Уотерс, три дюжины таблеток.
— Какая жалость… Ведь ей было всего тридцать два года.
— Вы были лично с ней знакомы? Мне говорили, что сотрудники вашей службы не должны вступать в контакт с теми, кто им звонит.