— Не ожидал, что наше путешествие закончится так быстро, — сказал я, пытаясь улыбнуться.
— Я тоже.
Я видел в ее словах вопрос. Не уверенность. Она хотела знать, закончатся ли на этом наши отношения. Но она не стала спрашивать. А я не мог произнести ни слова. Даже если и должен был, я не мог.
— Передай родителям и деду, что я соболезную их потере. — Ее глаза потеряли свой свет. Она хотела, чтобы я сказал больше, чем просто высказал соболезнования. Я чувствовал себя невероятным мудаком.
— Спасибо, — прошептала она. — За все. — Затем она взяла свою сумку и ушла.
Я смотрел, как она уходит. Мне хотелось побежать за ней и сказать что-нибудь. Попытаться заставить ее улыбнуться. Но это бы только все ухудшило. Вместо этого, я подождал пока она войдет в здание. Затем я забрался на мотоцикл и направился на юг. Обратно в Розмари Бич.
Глава Двадцать Третья
Я была в онемении. Полет до Лос-Анджелеса, поездка до дома моего дедушки в Беверли Хиллс, все было как в тумане. Когда лимузин, который забрал меня из аэропорта припарковался возле особняка, я осознала, что даже не помню, как села в лимузин. Я взяла единственную сумку, которая была у меня и вышла из машины, когда водитель открыл дверь. Я не приезжала в дом Киро полгода. Он навещал нас, но здесь я не была шесть месяцев. Когда я была ребенком, я приезжала намного чаще. Летом я гостила у него неделю. С этим местом меня связывали воспоминания.
Моя мама подошла к парадной двери и вышла поприветствовать меня. Я поднялась по ступенькам и надеялась, что она не очень расстроена моей поездкой по штатам на мотоцикле вместе с Крузом. Сейчас она должна была беспокоиться за своего отца. Я не должна была добавлять стресса к ситуации. И я знала, что больше никогда не сяду на мотоцикл Круза. Он просто отпустил меня. Никаких обещаний. Ничего. Он просто позволил всему закончиться. Так быстро. У меня болело в груди и, я чувствовала вину, что это было из-за парня. Мой дедушка горевал. Я должна была быть обеспокоена им.
— Как он? — спросила я, обнимая ее.
Она крепко сжала меня в объятиях.
— Он в печали. Мама покинула его давным-давно. Та женщина, которую он знал. Но теперь он потерял и то малое, что от нее осталось. Ему будет тяжело смириться с этим.
— Ей было больно?
— Нет. Ее сердце просто остановилось. Доктора говорят, чудо то, что она прожила так долго с теми повреждениями мозга, которые были у нее. Но папа позаботился, чтобы за ней был лучший уход. И он всегда был рядом. Думаю, она жила ради него. Их история была трагична. Отступив, я посмотрела на нее.
— Насколько расстроен папа?
— Из-за Круза?
Я кивнула.
— Он не рад, — сказала она, слегка пожав плечами, — но ты взрослая женщина. Что он может сделать? Это было твоим решением.
Я была согласна, но не думаю, что согласится папа.
— Здесь он не поднимет этот вопрос. Сейчас главные это Киро и Эмили.
— Кто еще здесь?
— В данный момент только Дин и мы. Нан, Коуп, Мэйс, Риз, Раш и Блэр в пути.
Мама посмотрела на рюкзак на моем плече.
— Что случилось с твоим багажом?
— Я оставила все у Нейта.
Она вздохнула.
— Что бы сбежать на мотоцикле с Крузом.
— Да.
Она больше ничего не сказала. Меня не было меньше недели, но казалось, прошло намного больше из-за череды случившихся событий.
— Могу я кое-что сказать?
— Конечно.
Она протянула руку и дотронулась до моей щеки.
— Ты добрая, любящая, терпеливая и красивая. Ты заслуживаешь чего-то особенного.
— Мам, у тебя случилась сказка. Не каждый находит это.
Она наклонила голову в сторону и улыбнулась.
— Нет, Лила Кейт. Не каждый достаточно терпелив, чтобы дождаться.
Она поцеловала меня в щеку, затем взяла меня за руку и мы поднялись по ступенькам и вошли в дом. Я подумаю о том, что она сказала, позже. Возможно, она была права. Возможно, у меня могла случиться своя сказка. Просто я хотела этого с не тем человеком.
В доме пахло сигарами. Так было всю мою жизнь. Помню, как Раш сказал, что это лучше запаха марихуаны, которой пахло в его детстве. Мы прошли через большой холл к месту, которое Киро называл игровой комнатой. В комнате были огромные, кожаные диваны, массивные плоские экраны-вообще то три, бильярдный стол и огромный бар. На краю дивана сидел мой дедушка, Киро Мэннинг. Сейчас он был старым, но он по-прежнему был легендой. Его имя было хорошо известно. В одной руке у него была сигара, а в другой бутылка виски. Он был высокого роста, его худое тело было покрыто татуировками. Даже будучи на пенсии и являясь дедом, он все равно олицетворял собой рокера.