Селма спустилась по скрипящим ступенькам и прошла по тропинке к огороду. Вокруг участка стоял забор из тростника, который, очевидно, защищал посадки от лесных пришельцев. Она ходила между рядами салата, горького перца, вьющегося цикория, зеленых бобов, помидоров. Тут же была большая грядка с клубникой. Поразительно!
Через несколько минут, к ее немалому удивлению, к ней присоединился Адам.
— Выглядит неплохо, — прокомментировал он, глядя на ровные, ухоженные грядки.
— О, я бы многое отдала за такой сад у себя дома. Представляешь, иметь под рукой всю эту свежую зелень! — Она провела ладонью по стеблям базилика. — Какой запах!
Адам окинул ее странным взглядом.
— Что такое? — нахмурилась женщина. — Я что-то не то сказала?
— Нет, все в порядке.
— Посмотри, Симмонс, здесь полно спелых ягод. Какая красота! Этот кустик — прямо произведение искусства. Давай соберем немного на десерт.
— Оставь клубнику в покое, — резко произнес Адам.
Селма выпрямилась и удивленно посмотрела на него. Серо-стальные глаза ничего не выражали.
— Почему мы не можем взять несколько ягод?
— Садовнику не нравится, когда люди рвут что-то без его ведома.
— Это просто смешно!
Адам пожал плечами.
— Делай что хочешь, — сказал он и с каменным лицом вернулся на веранду.
Да что это с ним случилось? Что из сказанного ею так разозлило человека? Ягоды и садовник здесь явно ни при чем. Утром на базаре тоже вдруг ни с того ни с сего взорвался. Этот новый, угрюмый, вспыльчивый человек совершенно не похож на того, из их общего прошлого.
А ягоды красивые и вкусные. Жаль, не во что собрать. Значит, стоит съесть их здесь, прямо с грядки. А заодно дать время Адаму успокоиться.
Когда Селма вернулась на веранду, тот сидел в кресле и читал книгу, положив босые ноги на стул. На коже ступни виднелся небольшой белый шрам — результат травмы, полученной в детстве. Мать Адама когда-то рассказывала, что ее сын пытался спасти лягушку, попавшую в руки жестокого соседского парня, но, побежав, порезался о разбитое стекло. Из раны вытекло столько крови, что парень убежал от страха, бросив злосчастную лягушку. Такая вот трогательная история о сердобольном ребенке, спасающем лягушку…
Но если вернуться в сегодняшний день, то надо иметь в виду, что самый лучший способ избежать волнений — не находиться с бывшим мужем в одной комнате. Селма поставила стакан на стол.
— Хочу позвонить отцу… Господи, да здесь, наверное, и нет телефона?
Адам отложил книгу в сторону.
— Есть, радиоволновый. — Он поднялся. — Пойдем, я покажу тебе, как он работает.
Огромная комната, куда они вошли, оказалась кабинетом хозяина, где на стенах висели карты и фотографии растений, полки с книгами, журналами, рабочими папками.
Неожиданно Адам приглушенно выругался.
— Что случилось? — спросила Селма.
— Аппарат исчез. Пойду узнаю у Розы, куда он делся.
Селма успела рассмотреть достопримечательности кабинета. Особенно понравились фотографии, сделанные мастерски.
Вскоре вернулся Адам, держа в руках то, что недавно было радиотелефоном.
— Вот и разрешилась загадка нервного поведения Розы. Ее семилетний сынишка захотел, понимаешь ли, посмотреть, что находится внутри коробочки и откуда там берутся голоса.
Селма застонала.
— О нет… И что ты ей сказал?
— Что мальчишка не нарочно испортил нужную вещь и что из-за этого никто не собирается ее увольнять. Сказал, что Тейлоры закажут другой аппарат. Но все-таки странно, что она так испугана. Понимаешь, Роза служит у Тейлоров уже двенадцать лет. Благодаря ей этот дом содержится в идеальном порядке. Роза стоит золота, равного ее весу. Тейлоры пропали бы без нее. — Адам сердито вздохнул. — А она умирает от страха, потому что думает, что ее уволят из-за этого дурацкого ящика!
— Мне жаль ее, — промолвила Селма. — Но почему такой страх? Она что, не знает себе цену?
— Наверное. Может быть, никто не говорил ей, что она стоит золота…
Адам со злостью запихнул сломанный аппарат под стол.
— Короче говоря, телефона у нас нет, — констатировала Селма.
— Это точно. Мы отрезаны от цивилизованного мира. Я-то перебьюсь, мне даже на пользу хоть недолго побыть в тишине и покое.
— Прекрасно! Ему на пользу! — вспылила Селма. — Но я не могу торчать здесь, не зная, что происходит с отцом!
Во взгляде огорченного собеседника читалось сочувствие.
— Не волнуйся о нем. Твой отец — умный человек и знает, как вести себя, чтобы избежать неприятностей.
— Тебе легко говорить! — Она готова была заплакать. — Мне просто не верится, что все это происходит со мной! И не знаю, что же мне делать… Сижу здесь, как дура!
— Но это самое разумное, что ты можешь сделать в настоящее время, — спокойно заявил Адам. — Нытьем делу не поможешь. Лучше подумай о том, что могло бы случиться, если бы я не поспел вовремя и не увез тебя из вашего дома. Ты могла бы сейчас находиться в месте, гораздо менее приятном, чем это.
Что тут скажешь? Он прав. Конечно прав.
— Прости, — сказала Селма. — Я постараюсь взять себя в руки.
Да, да, она постарается. И больше не будет портить нервы ни ему, ни себе. Молодая женщина повернулась и пошла в гостиную. Там также было много книг и журналов — английских, французских.
Нашлась — и это очень обрадовало — прекрасная серия брошюр о местной кухне, лекарственных травах, а также уникальная книга «О возбуждающей и любовной пище», как было написано на обложке. Селма взяла книгу к себе в комнату и не без удовольствия стала читать старые мифы и необыкновенные истории о еде и ее воздействии на эмоции человека. У нее даже возникла мысль написать на эту тему статью.
Роза приготовила восхитительный ужин — блюда удивительно ароматные, сдобренные различными специями. Просто волшебница, а не стряпуха!
— Роза живет в деревне?
Адам кивнул.
— Да. Часть недели они с Ахмедом живут здесь, в помещении для прислуги. В четверг вечером уезжают к себе в деревню и возвращаются в субботу после обеда.
Селма, чтобы поддержать разговор, начала говорить о своей работе, о книге, имевшей успех, о том, что пишет сейчас. Адам молчал. Даже не поймешь — доходят до него ее слова или нет.
— Послушай, — возмутилась она. — Я, как могу, пытаюсь быть вежливой, веду с тобой беседу, а ты… Мог бы ради приличия произнести хоть несколько слов!
— Прошу прощения, но настроение сейчас не для бесед, — сказал Адам и встал. — Извини, мне надо поработать немного.
Что происходит с этим человеком? Его будто подменили. Как же с ним тяжело!
— Очень жаль, что тебя не устраивает моя компания. Но мне кажется, что и в этом случае можно найти способ быть повежливее.
Адам замер на месте, глядя на Селму. В его глазах что-то дрогнуло.
— Я не хотел обидеть тебя, — произнес он ровным голосом. — Еще раз прошу прощения. — Лицо осталось бесстрастным.
— Раньше ты никогда так не раздражался. Что я делаю не так, если постоянно вывожу тебя из равновесия?
— Ничего.
— Ничего? Тогда, видимо, тебя раздражает само мое присутствие? Ты не хочешь, чтобы я находилась здесь, даже не желаешь разговаривать со мной.
— Я уже извинился.
— И ты считаешь, что этого достаточно? Ну, так вот — я нахожусь в этом доме не по своей воле! Я здесь потому, что именно ты привез меня сюда!
— Я в курсе, — произнес Адам с непроницаемым лицом. — Ты была моей женой когда-то. И вот я вижу, с каким восторгом ты ходишь по рынку, вижу твое сияющее лицо, когда смотришь на клубнику в саду, слышу, как ты рассказываешь о своей работе. И я думаю, что ты совсем не изменилась, что ты та самая женщина, которая приходилась мне женой. Но дело в том, что теперь ты ею не являешься.
От таких слов у кого угодно перехватит дыхание! Ну что тут можно ответить? Он тяжело вздохнул.
— Селма, я очень сожалею. Нам обоим нелегко приходится. И если уж судьба забросила нас сюда, мы должны научиться как-то сосуществовать.
— Я пытаюсь, — сказала она с грустью.