– Так отпусти ее, – сказал я.
– И это я тоже пытался сделать. Тебе лучше не знать, что совершала Лорел, когда меня не было рядом всего сутки.
– Папа говорит правду. – Тони вступил в разговор. А я и забыл, что он здесь. Я перевел на него взгляд и увидел неприкрытую ненависть, которая была направлена на меня. – После того как ты ушел три года назад, ее приступы стали случаться все чаще и чаще. Так что злодей здесь ты, а не мы.
Этот выродок бесил меня все больше и больше. Я не стал отвечать, – может, он и прав в том, что говорит, но я не знал и половины о своей матери. Вместо этого я обратился к Бенджамину.
– Какого черта он еще в городе? – спросил я. – Ты обещал…
– Я знаю, – сказал глава Алленов.
Тони подпрыгнул со стула и истерически закричал:
– Ты не можешь указывать отцу, что делать! Ты – побочный ребенок, который только портит нам жизнь.
– Тони… – попытался остановить его Бенджамин.
Но это было уже невозможно. Ненависть ко мне потоком хлестала из младшего Аллена. Возможно, он ненавидел меня даже сильнее, чем я ненавидел его.
– Ты – пятно на нашей родословной! Да как ты смеешь указывать мору, что ему делать?! Ты – ничтожество, которое должно было подохнуть вместе с сестричкой!
– Тони! Вон! С тобой я поговорю позже. И в последнее время именно ты пятнаешь нашу репутацию! – Голос Бенджамина громом прокатился по кабинету.
– Но, папа… – опешив, начал оправдываться Тони.
– Я сказал – вон!
Тони удалился, напоследок громко хлопнув дверью. Плевать на него. Картина в голове складывалась достаточно убедительная, но сложно в одно мгновение переключиться с того, во что верил всю свою жизнь. И все-таки рассказ Бенджамина не казался мне выдумкой, более того, я вообще не помню, чтобы он хоть раз мне солгал.
– Если ты хотел стереть из памяти Лорел то, что она сделала, зачем закопал ее мертворожденного ребенка у нее под окном? – спросил я.
У меня когда-то была сестра. По поводу ее потери я ничего не почувствовал.
– Лорел сама об этом попросила еще до того, как Тобиас поработал с ее памятью. И я пообещал ей. Но похороны – дело рук ее отца, я там не присутствовал. – Бенджамин обошел стол и опустился в свое кресло.
– Ты сказал, что ее нужно будет защищать от людей. Что это значит?
– Это слишком долгая история.
– Расскажи. Если действительно хочешь, чтобы я тебе поверил.
Какое-то время Бенджамин молчал. Он просто смотрел в пространство и, кажется, что-то вспоминал. Я не торопил его, старался разложить по полкам ранее полученную информацию.
– С давних пор в Совет входило восемь чистокровных моров. Они долго правили только морами, но со временем распространили свое влияние и на людей. Они сейчас везде. В разных странах, на разных континентах. Большинство из верхушки власти в тех или иных местах – это моры. Но им стало и этого мало. Бесспорно, моры – высшая стадия эволюции. Но старейшины перегнули палку и стали считать себя богами. И пятеро из Совета хотят открыть людям правду о нашем существовании.
Я слышал об этом, но никогда не относился серьезно к этой идее.
– Рано или поздно это все равно произойдет, – сказал я.
– Возможно. Но для них люди – это просто скот, который должен служить для удовлетворения нужд. И после того как они объявят о себе, начнется война, в которой, возможно, никто не выживет. Ни моры, ни побочные, ни люди.
Вполне может быть.
– При чем тут Лорел?
– Видишь ли, если тайна будет раскрыта, люди так или иначе узнают, что существует чистая кровь моров… и что она способна творить чудеса, – сказал Бенджамин.
– Например, исцелять?
– Да. Люди начнут вылавливать моров в попытке завладеть их кровью. Это приведет к войне, к хаосу и смертям. Моры возомнили себя бессмертными, но это далеко не так, а люди найдут способ дать отпор. Они не станут жить под гнетом тирании.
– И как ты хочешь это остановить?
Бенджамин обреченно покачал головой:
– Я пока не знаю. Тобиас передал мне пакет, который я должен открыть только после его смерти. Он сказал, что если мы будем следовать правилам, то сможем свергнуть нынешний Совет и создать новый, из других моров, тех, в которых он уверен.
Как я не подумал об этом раньше. Старший Аллен никогда не упустит возможность увеличить степень своего влияния.