В больнице Рейчел пробыла трое суток, на четвертый день я ее забрал. Точнее, украл. Бенджамин рассказал мне, что происходит с человеческим телом через три дня после попадания чистой крови в неподготовленный организм. Он сказал, что она испытает все муки ада в следующие четыре дня, но тем не менее именно в этот промежуток времени произойдет практически полная трансформация поврежденных тканей. Люди, естественно, не поймут такого чудесного исцеления. И если оставить Рейчел в больнице, то она всю оставшуюся жизнь будет подопытным кроликом, которого не оставят в покое до самой смерти. Теперь она числится как пропавшая без вести. По новостям снова мелькает ее фото. Это уже становится тенденцией.
В самые пики агонии, сжимая Рейчел в руках, я, кажется, чувствовал, как срастаются ее кости и восстанавливаются ткани. Смотреть на ее боль… было невыносимо. Я видел в своей жизни многое, чаще всего более чем отвратительные вещи, но я никогда раньше не хотел забрать чужую боль или хотя бы разделить ее. Жаль, что это невозможно. Я мог только поддерживать ее и утешать, пока она корчилась и молила о смерти.
Но Рейчел выдержала это и теперь будет жить. А это самое главное. Я не думал, что она очнется так скоро, но почувствовал это еще до того, как она меня окликнула.
– Киллер? – с удивлением в голосе позвала она.
– Привет.
Она лежала в моей кровати и смотрела на меня слегка затуманенным взглядом. Она пока еще была слаба, как новорожденный котенок, но это продлится недолго, скоро она полностью придет в себя. Рейчел с трудом сглотнула ком и хрипло спросила:
– Что происходит?
С самого начала ее вопросы меня раздражали, потом начали меня забавлять, но я даже не подозревал, что буду по ним скучать.
– Все в порядке. Ты попала в аварию, машина слетела с моста. Тебя экстренно госпитализировали в центральную больницу. Там ты провела три дня, после чего я тебя забрал. – Я замолчал, потому что увидел: Рейчел хотела что-то сказать.
– Мои ноги, – с трудом произнесла она и всхлипнула.
– Все в порядке, ты полностью восстановилась.
– Как?
Я не планировал посвящать ее в тонкости медицины моров, но она выглядела такой растерянной, что передумал.
– В первый же день я пришел в больницу и сказал, что я твой жених. После долгих уговоров меня пустили к тебе, и я добавил в твою капельницу кровь мора.
Глаза Рейчел расширились, в них появился страх.
– Я теперь…
– Нет, – сразу же успокоил я. – Ты по-прежнему человек. Можешь прекращать спрашивать каждый раз. Мором можно стать только родившись им и никак иначе.
Рейчел прикрыла на секунду глаза, но потом, словно что-то вспомнив, распахнула их и медленно, с усилием опустила руки на живот. Она начала тяжело дышать, а во взгляде плеснула паника. На выдохе она произнесла:
– Ребенок.
Что? О чем она говорит?
Я посмотрел на ее руки, которые покоились на животе, и что-то внутри меня сломалось. Я испытал такой спектр эмоций, что меня чуть не сшибло со стула.
Не может быть.
– Какой ребенок? – спросил я.
Рейчел мне не ответила. Ее глаза медленно закрылись, и она провалилась в сон, оставив меня один на один с мириадами мыслей. Черт! Мне нужна Серена. Я вышел из комнаты, тихо прикрыл за собой дверь и достал из кармана брюк телефон. Набрал номер девушки, и она ответила после второго гудка:
– Слушаю.
– Серена, мне нужно, чтобы ты взломала сайт центральной больницы и достала все документы на Рейчел. Все, что найдешь. Сколько тебе потребуется времени?
– Минут пять.
– Даю тебе три.
– Но я…
– Я жду.
Я сбросил вызов и направился в кабинет. Что-то неведомое мне ранее поднималось в душе, и я не знал, что с этим делать. Впервые в жизни я не мог дать описания своим чувствам. В отремонтированном кабинете я достал стакан и налил на два пальца бурбона. Выпил его и сел в кресло. Вот это поворот. Такого я точно не ожидал. Я посмотрел на часы: прошла минута. Всего одна чертова минута. Я налил еще и теперь делал небольшие глотки. Меня терзала неизвестность. Телефон оповестил о том, что пришло письмо. Я открыл послание от Серены и быстро просмотрел данные о Рейчел. Нашел нужную строку… и стакан с недопитым напитком раскололся в руке. Я отложил телефон в сторону и с ненавистью посмотрел на дверь передо мной.
Не может быть… Этого просто не может быть.