(значит, так: если бы русские понесли поражение, они бы сделали революцию, а если бы турки сделали революцию, они бы не понесли поражения – научный коммунизм, понимать надо!)
и это усугубляет историческую вину турок.
(очевидно, перед Карлом Марксом и остальным страдающим человечеством)
Народ, который в такие моменты наивысшего кризиса не способен действовать революционным образом, – такой народ погиб.
(жаль турок! зато, коль скоро русские – в случае поражения – непременно бы сделали революцию, значит еще на что-то годятся?)
Конечно, за кулисами русских успехов стоит… Бисмарк (34/246)
(ничего не стоят русские!)
Итак, Гентский конгресс закончился вничью, а войну Маркс проиграл.
Тем не менее, шансы соперников матча он предсказал правильно и только совершенно непредвиденное научным коммунизмом вмешательство третьих сил в дела матери-природы принесло русским победу и предотвратило русскую революцию.
Не знаем, как там Бисмарк, но Англия и Австрия – вероятно, были самыми заинтересованными лицами в том, чтобы Россия проникла на Балканы.
Да простит нас читатель за то, что мы не смогли удержаться от шутливых комментариев, цитирую это серьезное (курьезное) письмо Карла Маркса к Вильгельму Либкнехту от 4 февраля 1878 г.
Вот какого рода важные дела и научные исследования занимали великий ум на закате жизни, отнимая у него время и силы.
Еще были разработки по высшей математике. Труды эти до сих пор не изданы, поэтому судить о них можно только косвенно.
Так, известно, что через двести лет после Ньютона-Лейбница, через сто лет после Эйлера, в век Гаусса, Лобачевского, Галуа, Кантора – Карл Маркс сделал ряд открытий в области дифференциального исчисления.
Откуда это известно, если труды Маркса не опубликованы?
Ну как – откуда! От Энгельса, Лафарга...
Откуда такое мнение взялось в кругу лиц, из которых единственным, кто предположительно разбирался в математике, был Карл Маркс?
Мы думаем, от скромности.
Но если трудно сказать что-либо по существу о скрываемых от общественности математических работах Маркса, нетрудно понять, почему он обратился именно к данной области: по дифференциальному исчислению выступал Гегель в своей «Логике» и даже, кажется, сделал какие-то поправки к Ньютону!
Меняли ли местами голову и ноги Гегеля также и в этом случае, мы не знаем.
Чтобы не оставлять любознательного читателя наедине со стоячим вопросом, предлагаем ему взглянуть на два письма. Одно от Маркса к Энгельсу от Декабря 1865 г. (31/138) другое – в обратную сторону, от 18 августа 1881 (35/16). Оба письма до некоторой степени приоткрывают характер математических занятий Карла Маркса.
Пускай каждый разбирается сам, мы почему-то допускаем, что Маркс, возможно, не умел отыскать производную от самой простой функции. Похоже, он занимался каким-то другим - не буржуазным, а марксистским - дифференциальным исчислением.
Карл Маркс открыл, что 0/0 представляет собой число. Во всяком случае, об этом говорит Энгельс в своем письме, где горячо одобряет его открытие и укрепляет друга а его правоте против ничего не понимающих специалистов.
И настолько глубоко проникло это в душу Энгельса, что даже являлось ему во сне. «Мне приснилось, что я продифференцировал свои запонки», - сообщает он в письме. Видимо, запонки у Энгельса напоминали два нуля.
Но, в общем, все это не имеет большого значения. Главное то, что эпохальный труд – труд всей жизни – давно уже лежал мертвой каменной лежкой.
Незадолго до смерти, он через дочь завещал рукописи Энгельсу, чтобы тот «сделал из этого что-нибудь». (24/9)
Судя по тому, каким сюрпризом явилось для Энгельса состояние рукописей «вторых томов», можно сделать вывод, что и он был не в курсе того, как движется работа над завершением «Капитала». Еще меньше, по-видимому, знала об этом семья Карла Маркса.
Почему не была завершен книга «К критике политической экономии»? Ну, это всем известно. Во-первых, многолетняя тяжелая болезнь надолго лишала автора трудоспособности. Во-вторых, он открыл много новых материалов и усердно над ними трудился. В-третьих, он не работал над рукописью потому, что его отвлекли неотложные партийные дела. Так что для неясностей места не остается.
Почему не был завершен «Капитал»? Во-первых, болезнь. Во-вторых, много новых материалов. В-третьих, неотложные партийные дела. В-четвертых… в-пятых… в-шестых… в-седьмых…